Восхождение язычника

Я же вроде и рад был, но прекрасно понимал, что мог бы пять из пяти попаданий сделать, а может, и к лучшему. Умеешь считать до десяти, остановись на семи. Вздохнув, я стал наблюдать за оставшимися: еще двум парням предстояло отстреляться.

После того, как все отстрелялись, Валуй вышел вперед, и, осмотрев лук и стрелы, удостоверившись в том, что мы ничего не сломали и не попортили, обвел нас взглядом и спросил:

– Кто попал пять раз? – В ответ была тишина. И зачем он спрашивает, или сам не видел, что никто не попал.

– Кто попал четыре раза?

– Я, – мне пришлось протолкаться чуть вперед и вступить в первый ряд толпы.

Он кивнул мне.

– Кто попал три раза? – разнесся его голос над лесом.

– Я, я, я, я, я, – раздалось с десяток голосов.

– Яромир, лук твой, остальным еще стрелять, – решил Валуй.

Он даже не стал спрашивать, кто попал два раза. Действительно, какой смысл?

– А почему Яромиру сразу лук, а нам снова стрелять?

Взгляд Валуя потяжелел и прошёлся по толпе, он словно решал, стоит ли отвечать или счесть эту глупость дерзостью и наказать зарвавшегося щенка.

– Потому, – рявкнул Валуй, – он попал четыре раза, а вы нет. Стреляйте.

Повернувшись ко мне, Валуй ткнул пальцем в сторону шатра:

– Иди бери свой лук, колчан там же рядом.

Выбрав себе лук, я вскрыл колчан и осмотрел. Тетива, смазанная жиром, и с десяток стрел с разными наконечниками.

Вот теперь можно и переходить на мясную диету, можно будет охотиться.

* * *

Тихонько контролируя силу жизни, вливал ее в куст смородины, который по удачному стечению обстоятельств никто не затоптал. Когда его нашел, он был еще маленьким, еле заметным, мне по щиколотку. И вот спустя три дня экспериментов по вливанию моей целительской силы, он вырос мне по колено и стал полноценным кустом смородины, а не чахлым ростком.

С каждым днем он вырастал все больше и набирался сил. И куст уже начал плодоносить, видны уже цветочки и маленькие ягодки. Соответственно, я могу судить, что моя сила может влиять на растения, это не просто целительский дар, а нечто большее. Дар жизни или магия жизни.

Интересно, а если вливать силы перестану, продолжит ли куст расти, или его рост замедлится и будет соответствовать природному, который был до моего вмешательства, или не до конца израсходованная моя сила некоторое время продолжит влиять на рост растения? Занимательный вопрос. Ладно, оставим пока на потом.

В любом случае эксперимент будем считать удачным. Первое, у меня не просто дар целительский, а дар жизни. Второе, я могу влиять на рост растений, ускорять его, соответственно, при моей помощи они начнут раньше плодоносить. Интересно, а поле засеянное смогу осилить, или нужно будет каждому растению отдельно помогать?

Я так скоро в полноценного ботаника превращусь с научным подходом, заведу лабораторный журнал, на нос очки, белый халат. А за пояс топор да побольше, чтобы всякие не мешали. Губы растянулись в улыбку от представившейся картины.

– Яромир, так и знал, что тебя найду здесь, – ко мне приблизился Лан, – ты слышал, что Валуй сказал?

– А, – в голове крутилась какая-то мысль, и Лан меня с нее сбил. – Нет, опять, небось, охотничью партию собирает, и мне придётся идти?

– Не, – он помотал головой, – нас завтра на испытание отправляют.

– Чего? – мысли судорожно закрутились, трудно было переключиться. Испытание, какое испытание? А, все, понял.

Да, время быстро пролетело. С момента, как я получил лук, Валуй активно взялся за наше обучение: он нас учил разным премудростям. Как правильно охотиться и ходить в лесу, опасностям, которые могут подстерегать. Как снимать шкуры с животных, дабы не повредить, ритуалам, чтобы лесные духи не причинили вред или вовсе не обратили внимания.

Я был поражен, когда узнал, что местный лесовик – это далеко не добрый дедушка. И ему лучше на глаза не попадаться, если жизнь дорога. Черт его знает, есть он или нет, я только слышал, что где-то и когда-то кто-то с ним столкнулся и смог выжить. Так что его существование все-таки под сомнением.

За это время я полноценно свыкся с происходящим вокруг. Даже с тем, что я уже не калека на дне социальной жизни. И что могу пролететь на своих двоих, едва касаясь земли, а не еле плестись, подворачивая негнущуюся ногу. Только одно это стоило того риска, на который я пошел, а еще и дар, дар жизни и дар воздуха, которым я владел. И плевать на все остальное. Но все же страх вновь стать калекой и ненужным инвалидом меня мучил по ночам. Не так было страшно умереть, как вновь стать беспомощным и ненужным.

Все, прекращаем эти мысли, они дядюшку Кощея чуть не сожрали, не надо мне этого.

– Это же хорошо, Лан, мы скоро сможем стать настоящими мужами, – я ему улыбнулся. – А ты не знаешь, что за испытание, Валуй не говорил?

– Неа, только то, что завтра на него отправляемся.

– Мне же тогда до Маруши надо успеть, она мне вещь одну должна отдать.

– И что же?

– Огниво, или ты думаешь, у меня нож сам по себе появился? Хотя какой нож, так, полоска дрянного железа.

– Ах вот оно как! А я все гадал, чего это ты туда всю дичь тащишь?