Восхождение язычника

– Лан, – вырвался у меня едва сдерживаемый крик, мне аж захотелось его матом сверху приложить, еле удержался. Он посмотрел мне в глаза и кивнул, а после развернулся в сторону одной из компаний ребят.

– Добрыня, ты, коломесь[6], я слышал, как ты хвастался, что легко со мной справишься, а ну, докажи! Или языком только лаяться способен, как Иловай?

Вот это он выдал, вот это он красавец. Он меня второй раз за день поразил, не был он раньше таким говорливым. Может, я на него как-то воздействовал, ага, харизмой и природной красотой.

А внимание народа начало переключаться, это же хорошо, просто чудесно.

Повернувшись вновь к Иловаю, увидел, что он свернуться в калачик пытается, но это немного трудно сделать, особенно когда на твоей руке стоят. Переместив свою стопу на его запястье, другой ногой размахнулся и ударил по пальцам его руки. Раз, два, три, четыре, пять – я продолжал наносить удары ногой. Надеюсь, переломы пальцев ты получил, скотина. Сойдя с его руки, рассматривал свернувшегося Иловая, одной рукой держащегося за промежность, а другу спрятал под себя, при этом он подвывал и по его лицу катились слезы.

Было ли мне его жалко? Нет. Получил ли я удовольствие от этого? Да, получил. Но не от того, что он сейчас воет от боли, а от того, что шакаленок получил по заслугам.

Ведь я, как Яромир, прекрасно помню, что, когда удирал от него и от двух его хвостиков, у меня плетью висела рука, и ею невозможно было даже пошевелить. И ребра, когда прижимал руку к животу, неестественно выгибались. И сочувствующих взглядов у Иловая и его дружков я не видел.

А драка начала разгораться хорошая, все со всеми, видимо, вспомнились обидки, сжались кулачки.

Выцепив своих друзей взглядом, я выдохнул: дерутся с кем-то с остервенением, иногда что-то даже выкрикивая, молодцы, держатся.

Обнаружил взглядом прихлебателей Иловая, которые тогда активно помогали в беседе со мной.

– Ну что, ребята, настало ваше время, – и я двинулся в их сторону.

Глава 3

Рассвет, новый день.

Свет проникает сквозь крышу шалаша.

Тело все гудит тупой натужной болью, особенно отдается в голове и плечах, куда прилетали удары, когда общая свалка началась, и уже неважно было, кто кого бьет. Надолго нас не хватило, и спустя минут тридцать ожесточенной драки мы начали расходиться по своим шалашам, да и смеркалось уже, света становилось все меньше под кронами деревьев. Только до поздней ночи раздавались споры и крики, кто кому и куда смог хорошенечко садануть, хвастались ребята.

И, несмотря на то, что тело постреливало болью, мне было хорошо.

Окинув взглядом ребят, отметил, что синяки уже вовсю начали наливаться на их лицах, да и по общему состоянию мне казалось, что им хуже, чем мне. Хотя мне вчера изрядно прилетело, и, как я помню, по более, чем друзьям, а не надо было в толпу с криком врываться.

Поднял длань к очам своим. Тьфу, привязалось.

Смотря на руку, я пустил поток целительской силы, и ладонь начала потихоньку сиять, сначала еле заметно, почти не видно. Постепенно поток приобретал бледно-зеленый цвет, почти прозрачный, а после уже стал салатовый, а спустя пару мгновений сияние стало насыщенно-зеленым.

Я был изумлен и, словно впервые, рассматривал одну из граней своего дара. Приятное чувство шло от силы, растекающейся по моему телу. Возможно, благодаря этому я и чувствую себя сносно, а не валяюсь словно измочаленный кусок хорошо отбитого мяса. Интересно, это просто дар целителя или нечто большее?

Бросил взгляд на парней. Они, словно суслики, завороженно смотрели на сияние изумрудного цвета в моей руке. Они дышали через раз и боялись шелохнуться. Странно, они же уже видели, как Яромир раньше применял силу. Или к такому трудно привыкнуть?

Этот дар – просто чудо, я и в прошлой жизни был одаренный, но это как сравнивать огонь от спички и газовой горелки, мощность разная. И больше всего мне это напоминало именно поток силы, контролируемый поток силы. Как и в прошлой жизни, просто направление силы и ее контроль, ничего больше. И мне давалось это легко и просто, в прошлой жизни с ветром было сложнее. Надо будет и с ним попробовать, но это позже: сейчас надо ребят лечить.

– Все живы, а скоро и здоровы будете.

Придвинувшись к Лану, решил, что с него и начнем: он первый пошел мне навстречу, значит, и тут будет первым.

– Лан, ты глаза прикрой и расслабься, что ли.

– Хорошо, – он прикрыл глаза, но его лицо было по-прежнему напряжено.

У Лана все лицо было заплывшее, в синяках – крепко ему досталось. Я начал аккуратно водить рукой и попытался направить поток силы в поврежденные ткани.

Постепенно опухлость спадала, а синяки рассасывались, это заняло порядка десяти минут. До конца лечить не стал, пациентов у меня сегодня, думаю, много будет, и наверняка на всех сил не хватит, надо аккуратней.