Восхождение язычника – 2

Нас повели в тюрьму, а оставшиеся стражники пошли на приступ.

– Эх, надо было в баню идти первым делом, – пробормотал Дален и уложил раненого охранника на доски.

– Эт да, – вторил ему Гостивит.

Я оглянулся, местные обитатели не обращали на нас внимания.

Да, неплохо ткнули, в самое пузо. Как жив-то остался? Надеюсь, смогу вылечить.

Приложив руку к ране, я выпустил свою силу, она покидала меня полноценным потоком, и я чувствовал, как пустеет резерв. Больше половины своих сил потратил, но рана сомкнулась, и парень спокойно задышал. Вот и хорошо, вот и отлично. Приложив ладонь к его голове, я вновь выпустил свою силу, погружая мужика в сон.

Усевшись на досках, я вновь осмотрелся. Люди здесь разные сидели, кто в лохмотьях, а кто и вполне прилично одет.

– Яромир, как думаешь, мы надолго здесь? – спросил Гостивит.

– Не знаю, может, с утра выпустят, а может, и пару дней придется посидеть.

– Лучше с утра, а то я так и не жравши, – с грустью проговорил Дален.

– Хотелось бы, – я с ним был согласен.

Дверь внезапно распахнулась, освещая нашу камеру, и внутрь втолкнули парочку человек.

О, знакомые все лица, эти сидели за соседним столом в корчме и тоже участвовали в драке.

Мужики осмотрелись и уместились на досках, негромко обсуждая что-то на непонятном мне языке.

Я прикрыл глаза, погружаясь в дрему, как за дверью послышались крики, и она вновь открылась, два стражника держали вырывающегося ромея и забросили его в камеру. Он поднялся с пола и сразу бросился к двери, начав в нее колотить.

– Я не виноват, просто вино выпить зашел, слышите, я ни в чем не виноват. Это все эти варвары устроили драку, выпустите меня, слышите?

Бум, бум, бум, продолжал он колотить в дверь.

– Уймись, мешаешь, – раздался вальяжный голос кого-то из сидящих людей.

– Но меня же несправедливо арестовали, я же ничего не сделал, еще Сократ говорил, что справедливость – это благо закона.

– Плевать, уймись уже.

– И не подумаю, – ответил ромей и вновь начал долбиться в дверь и орать о несправедливости.

Дверь распахнулась, и стражник отвесил плюху крикливому и тот затих. Камера неспешно наполнялась новыми людьми, и мест, чтобы сидеть, было уже не так много, так что приходилось тесниться.

Над нами завис какой-то араб, и за его плечами стояла еще парочка человек.

– Пшли вон, это наши места, – с каким-то жутким акцентом он произнес по-гречески.

Он что, в нас самое слабое звено увидел?

Дален уже был готов вскочить и кинуться в драку, поняв все по тону араба, еле успел положить ему руку на плечо и удержать.

Я выпустил свои силы, свой дар. От правой руки пошли волны воздуха, разгоняя духоту в камере, и рука осветилась голубым светом, над левой же зажегся зеленый огонь. Я медленно и не спеша поднялся во весь свой рост, смотря сверху вниз на араба.

– Ты, верно, смерти ищешь?

Он отпрянул от меня в ужасе, что-то зашептал на своем языке. Проводив его взглядом, я спокойно уселся на свое место и прикрыл глаза, проваливаясь в легкую дрёму.

Ночью просыпался пару раз, и спать было неудобно, да и от количества народа стало душно, так что я призывал силу ветра и разгонял спертый воздух.

Утром меня разбудил спасенный охранник, резко подскочивший со своего места и начавший вертеть головой.

– Да сядь уже, – и я показал на его место.

Он внимательно на меня взглянул, но все же послушался.

Из небольшого окна уже лился предрассветный свет, и я смог его внимательно разглядеть. Ему не было еще тридцати, черноволосый, с ухоженной короткой бородой и темными глазами, от правого глаза вниз шел уродливый шрам.

– Елена, где она? – он с вопросом смотрел на меня.

– Елена – это твоя госпожа?

Он просто кивнул.

– Была жива, – после моих слов он вздрогнул. – Когда мы выбежали из корчмы, нас встретила стража и повязала, а её отогнали в сторону, ты разве не помнишь?

– Так, значит, мы в тюрьме, то-то смотрю, место знакомое. Значит, она жива, это хорошо, – он выдохнул и облокотился о стенку. – Нет, не помню, я помню, как в меня ткнули ножом, а после перед глазами все поплыло, еще помню, как вон тот парень меня подхватил, а потом я очнулся здесь. А где рана, я же должен был умереть, – и охранник начал осматривать свой живот и еще не до конца затянувшуюся рану.

– Вон того парня, – я указал на друга, – который вас вынес на своих руках, зовут Дален, мог бы сказать спасибо. Рану твою я вылечил, а то и в правду помер бы, – я с ехидцей на него взглянул.

– Врешь, рана не могла затянуться за одну ночь, – он с недоверием на меня смотрел. – Ни один лекарь не смог бы такое чудо сотворить.

– А я смог, у меня сильный лекарский дар, – и я выпустил силу жизни.

Он удивленно уставился на зеленый свет, который исходил от моей руки.

– Ты одаренный божьей милостью, да, ты бы смог залечить такую рану. Прости меня за недоверие и спасибо, что спас мою жизнь и вытащили из таверны.

Я ему кивнул, принимая благодарность.

– Меня зовут Влас, – и он протянул мне свою руку. Которую я пожал, а хватка у него была крепкая.

– А меня Яромир.

– Думаю, если с Еленой все в порядке, она вытащит нас отсюда или её жених, – с уверенностью проговорил Влас.