Восхождение язычника

— Ха-ха, лекарем, что ли, заделался али травницей, выживет не выживет.

— Может, и выживет, только вот что я подумал, отец, — и взглянул в его глаза. — Ежели не выживет, не дело, чтобы он холопом ушел, пусть вольным уйдет.

— Вольным, говоришь, — взгляд отца был пристальный. Я же не отводил свой.

Он хмыкнул и ударил ладонями по коленям.

— Дело, сын, говоришь, надобно его отблагодарить, пусть то воля будет, достоин. Обожди, — и отец, поднявшись, ушел в дом.

Сестра тут же ко мне подбежала.

— Неужто тятенька Кристу волю даст?

— Видимо, Варна, даст, будет твой спаситель вольным, словно ветер.

Сестра нахмурилась, а ее лобик сморщился.

— Тогда еже ли он вольным будет, он уйдет, да? — в ее голосе я различил нотки грусти.

— Куда он от нас денется-то, — и я подмигнул.

А спустя пару минут появился отец, неся в руках боевой нож в простых ножных ножнах с деревянной рукоятью.

— Пошли, — только и сказал отец. Я направился вслед за ним, и, чуть отставая, шла Варна.

— А ты куда это направилась, тебе что было сказано, ни шагу с подворья.

— Тятенька, — протянула просящим тонким голоском сестрица, — я же с вами, вместе.

— На подворье шагай, без тебя справимся уж как-нибудь.

Сестрица огорченно повернула назад, хоть плакать не начала, и то хорошо. Проводив ее взглядом, я устремился догонять отца, который широкими шагами шел в холопскую.

Открыв дверь в дом где лежал раненный, отец немного постоял, вглядываясь в Криста, а после шагнул за порог.

Я же взглянул на Криста, живой и дышит ровно, это хорошо, а то были опасения, что Неждана что-нибудь вытворит эдакое.

— Я Велерад, вольный человек, владеющий холопом Кристом, — начал говорить отец, — дарую ему свободу от холопства, отныне он вольный человек, сказано то при видоке, сыне моем Яромире. — За поступок же его и смелость дарую ему нож, пусть он ему служит и в мире, и на войне.

Отец аккуратно положил нож на грудь Криста.

Выйдя из дома, отец вздохнул.

— А Неждана где? Ей было сказано смотреть за ним, — и отец кивнул в сторону раненого.

— Не справилась она с твоим наказом, — я пожал плечами.

— Вот оно как, — отец задумчиво протянул: — Выпорю.

— Я уже ее наказал, отец.

— Хм, ну что ж, тогда надо кого кликнуть, пусть за Кристом присмотрят, да пойдем, дела еще есть.

— Отец, я разберусь, да и сам немного за Кристом присмотрю, попробую помочь, — и, подняв ладонь, выдал немного силы жизни.

Отец хмыкнул с одобрением. А после положил на мгновение руку на плечо и молча отправился в сторону дома.

Развернувшись, я шагнул в избу.

— Ну что ж, настало время волшебства, — уперев руки в боки, я рассматривал раненого.

Сильно пострадала левая рука и немного правая, также раны имелись на боку и на ноге. О степени повреждений судить не могу, рассмотреть тяжело в полутёмном доме. Да еще и запекшаяся кровь, и разорванная одежда.

Крист был без сознания, а, прикоснувшись к нему, я почувствовал, что у него был жар. Его еще и трясло всего.

За прошедшее время я надеюсь, хоть парочка процентиков моей силы восстановилась.

Положив обе руки на грудь, я пустил свою силу, не сильно усердствуя, одна десятая, как я чувствую, и хватит, не стоит все и сразу.

Выйдя на улицу, я свистнул, надеюсь, сейчас прибежит парочка помощников, одному несподручно будет.

И действительно, спустя пару минут подошли двое наших холопов.

Первым пришел Дорге, мужик уже в возрасте с седой бородой, он старший над холопами и фактически член семьи, несмотря на статус холопа, и именовал я его не иначе как дядюшка Дорге, работящий и незлобивый по характеру. Он был семейным, а его жена и дети тоже считались нашими холопами.

Другим же был Хотен, его отец выкупил за мешок зерна, когда тому еще и десяти зим не было, сейчас же молодой и здоровый мужчина слегка за двадцать.

— О, а я думал, кто здесь озорует, а это ты, Яромирушка, — старик по-доброму мне улыбнулся.

— Да, это я, дядюшка Дорге.

— А у нас видишь какое несчастье, — он кивнул на Криста и горестно вздохнул, — хорошо, что с сестренкой твоей все в порядке.

— Это да, но я здесь для того, чтобы помочь Кристу.

— Хорошо, коли так, а он точно жив? — Хотен стоял к порогу и принюхивался. — Кажись, мертвечиной попахивает.

Дорге быстро метнулся в дом к Кристу, а после оттуда раздался его голос:

— Я те дам, орясина, мертвечиной ему тут пахнет, думай хоть маленько, что говоришь.

— Ну так это, того, — смутился Хотен.

— Жив, Крист, жив, но, судя по всему плох и действительно может умереть, — мужики это не сестра, здесь кривить душой нечего. — Вот и попытаемся его спасти.

— А чего делать-то надобно? — Дорге почесал свою бороду.

— Хм, — на задумался, чтобы правильно сформулировать то, что мне надо.

— В общем, нужен длинный стол, чтобы можно было положить на него Криста на улице, где-то я видел такой. Очаг разведите, воды теплой и ткани почище. Так, еще мази бы лечебной, если не найдете, к Матушке моей пойдите, у нее должна быть.

— Ну, про стол я понял, про который ты говоришь, а мазь моя варила, видел, так что есть. Сейчас все сделаем, да и ткань найдем.

А спустя пару минут притащили стол, грязный и замызганный, но подходящий.