Восхождение, или Жизнь Шаляпина

…Два года тому назад, летом 1894 года, министр финансов с группой своих помощников, среди которых был и Мамонтов, выехал на Мурманское побережье, по заданию императора Александра Третьего. Эта поездка должна была решить очень важный государственный вопрос: где строить базу для военно-морского флота. Славная победа русского оружия и освобождение Болгарии от иноземного ига в 1878 году в период русско-турецкой войны стоили России дорого. Всем стало ясно, что без сильного флота на Черном море дальнейшее существование невозможно. Вот почему на Берлинском конгрессе, подводившем итоги этой войны, очень остро стоял вопрос об отмене Парижского трактата о запрещении России иметь флот на Черном море. И как своевременно князь Горчаков отменил эту оскорбительную статью. К тому времени флот был уже создан. И речь шла о возрождении былого могущества Балтийского флота. Но где его строить и где размещать? Одни предлагали построить главную морскую базу в Либаве, но Либава не давала прямого выхода в море. Другие указывали на Мурманское побережье: есть и удобная бухта, и прямой выход в море… Русский Север давно привлекал императора, и, когда ему сказали, что в Мурманске есть незамерзающая круглый год Екатерининская гавань, он сразу отправил туда на разведку своего доверенного министра Витте. Среди помощников, сопровождавших в этой поездке министра, был и специалист по строительству железных дорог Савва Иванович Мамонтов.

Плыли по Двине на двух пароходах. Витте во время поездки был крайне любезен с Мамонтовым, всячески его выделял из свиты, подчеркивал свою склонность к искусствам, которым покровительствовал и Мамонтов. Все об этом хорошо знали, хотя Мамонтов часто скрывался за подставными фигурами — как композитор Кротков и мадам Винтер… Но Витте его пригласил не для разговоров об искусстве. Витте, сам в прошлом ведавший железными дорогами, прекрасно сознавал перспективность железнодорожного строительства в России, имевшей такие огромные неосвоенные пространства. Вот почему он пригласил Мамонтова изучить возможности строительства новых дорог, в первую очередь дороги от Ярославля до Вологды и Архангельска. Витте считал, что развитие железнодорожного строительства может быть связано только с частным капиталом, поэтому и был уверен: только Мамонтову по силам это строительство.

Мамонтов в эти дни, проведенные в совместных разговорах, высоко оценил качества министра: «Витте умеет отлично держать себя… Об нем говорят, что он все делает слишком бойко и скоро и может напутать. Это неправда, голова его постоянно свежа и работает без устали… На пустяки у него времени нет, чего про других царедворцев сказать нельзя. Витте очень правдив и резок, и это в нем чрезвычайно привлекательно. Вчера вечером Витте, говоря о провождении времени на пароходе в течение двенадцати дней, предложил, чтобы каждый по очереди приготовил по интересному рассказу. Все согласились. Об чем же я буду рассказывать? Уж не дать ли характеристику Чижова, подобрав побольше фактов…» — писал Мамонтов своей жене Елизавете Григорьевне.

В тех письмах он восхищался прекрасными пейзажами, которые открывались перед путешественниками: «На Двине есть город Красноборск. Жаль, мы не останавливались там. Как хотелось посмотреть… Ибо это, наверно, была столица царя Берендея. Народ весь высыпал на берег… Тебе с девочками непременно нужно собраться сюда как-нибудь и именно проехать по Двине, и вы вернетесь более русскими, чем когда-либо. Да и путешествие нисколько не трудное, а главное, нет этой отельной казенщины, а кругом искренняя простота. Какие чудесные деревянные церкви встречаются на Двине…»

Витте скептически поглядывал на Мамонтова, когда тот восхищался русской природой, восхищался ризницами в Соловецком монастыре и необыкновенными озерами… Но это ничуть не умерило восторженности Саввы Ивановича, только теперь Почувствовавшего красоту северной природы.

Побывали в незамерзающей гавани Екатерининской, а оттуда — через Финляндию в Петербург… После этой поездки решено было поручить Мамонтову строительство железной дороги до Архангельска, а затем и до гавани Екатерининской.

Эта идея пришлась по душе Савве Ивановичу, и он загорелся… В нем всегда жил не только делец, но и художник. Как рассказать о русском Севере?.. Как привлечь внимание к народам, там проживающим и нуждающимся в помощи со стороны великого цивилизованного народа?.. «Воздух чудный, берега живописные, но селений не много, и Двина, вероятно, шире Волги и очень красива. Будь, например, Коровин работящим человеком, он в одну летнюю поездку сделался бы знаменитостью, он плакал бы от восторга, глядя на эти чудные тона, на этих берендеев. Какая страшная ошибка — искать французских тонов, когда здесь такая прелесть», — писал в то время Мамонтов.