Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

Однажды она подошла к Ван Липину поближе и вдруг заметила, что он не дышит! От страха и волнения она заплакала.

Ван Липин открыл глаза и, безмятежно улыбаясь, сказал:

— Ты плачешь? Ну, что тут хорошего?

В тот момент Ван Липин, по правде сказать, не очень понимал, как ему разговаривать с женой. Тут одной-двумя фразами не отделаешься. Да и как обо всем расскажешь? Смысл «внутреннего делания» — большой секрет, который нельзя открыть даже отцу с матерью. Прощаясь с Ван Липином, Чжан Хэдао напомнил ученику, чтобы он прежде времени не раскрывал секретов совершенствования. И когда жена задавала ему вопросы, касающиеся занятий медитацией, он делал вид, что не слышит, или отвечал что-то невразумительное, надеясь, что она в конце концов привыкнет к его «странностям», и вопросы отпадут сами собой.

А в душе у Тун Мэй мало-помалу росли подозрения. Не получая удовлетворительных разъяснений от мужа, она решила подсматривать за ним. Теперь она старалась отдыхать на работе, а по ночам, борясь со сном, приглядывала одним глазком, как занимается Ван Липин. Конечно, она считала мужа необыкновенным человеком. Он такой ученый и так разумно, убедительно говорит!

К тому же умеет предсказывать события и всегда говорит, кто из знакомых скоро придет к ним в гости. Однажды он ни с того ни с сего прямо на улице велел ей бежать домой, сказав, что ее матери стало плохо, и ее надо везти в больницу. Тун Мэй прибежала домой и узнала, что маму действительно только что отправили в больницу. А через некоторое время Ван Липин вдруг прикрыл глаза и сказал, что теще лучше.

Позднее Тун Мэй узнала, что именно в тот момент сердечный приступ у матери прошел. Временами Тун Мэй казалось, что ее муж — настоящий волшебник.

На второй год семейной жизни у Тун Мэй родился мальчик. Начались новые чудеса: Ван Липин всегда точно называл время, когда ей надо было идти пеленать или кормить младенца. Ничего подобного другие мужья, конечно, не умели. Тун Мэй не терпелось узнать от мужа, как это у него получается. На сей раз Ван Липин был с ней более откровенен.

— По правде говоря, — сказал он, — я и сам не знаю: как это делаю. Не обижайся, но, слушая твои вопросы, я часто кажусь себе взрослым, который должен объяснить ребенку секрет искусства, которому следует учиться много лет.

Этот ответ, конечно, не удовлетворил любопытства Тун Мэй, но по крайней мере он был понятен. В конце концов Тун Мэй успокоила себя тем, что ее муж — не только много знающий, но и добрый человек, который никому не желает зла и готов каждому помочь. А что еще требуется от человека в этой жизни?

Что же касается Ван Липина, то у него были свои проблемы. Живя в миру, он не должен был отличаться от окружавших его людей. Ему следовало быть подобным чистому льду, окружающему солнечные лучи и как бы не имеющему собственного облика. Если прежде, живя в горах, он искал согласия с природным миром и его временными ритмами, то теперь ему надлежало искать согласия с людьми. Даосские принципы жизни в миру излагаются в сочинениях, посвященных «искусству жизни в доме». Это искусство включает в себя двенадцать разделов, важнейшие из них касаются духовного совершенствования личности, отношений с родителями, женой, братьями и сестрами, уходу за детьми, правилах жизни женщины в период беременности и т, п.[71]

В книгах по «искусству домашней жизни» много говорится о том, как человек должен заниматься совершенствованием в различные периоды жизни. Даосы выделяют в человеческой жизни три главных измерения: «линию судьбы», «линию чувств» и «линию природы». Соотношение этих трех линий показано на приводимых здесь рисунках.

Великое Дао пребывает в недеянии, поэтому «линия судьбы» не имеет ни начального, ни конечного пункта. Правда, в жизни отдельного человека, который рождается и умирает, «линия судьбы» имеет начало и конец. Пока человек не умер, «линия судьбы» непрерывно колеблется и вслед за ней изменяются «линия чувств» и линия природы». В индивидуальной жизни «линия судьбы» начинается с перерезания пуповины, то есть с момента перехода от «прежденебесного (внутриутробного) существования к «посленебесному» (вне-утробному).

«Линия природы» отражает желания, разум и жизненные силы человека. Старение человека или возврат к «младенческому состоянию тоже отражается на «линии природы». В книгах по «искусству домашней жизни» говорится, что в деле совершенствования необходимо первым делом укреплять свою «природу», другими словами — повышать свой жизненный тонус, что продлевает жизнь. У женщин менструальный период знаменует низшую точку жизненного тонуса (или, иначе говоря, жизненных желаний). А спустя двенадцать-пятнадцать дней после менструации, в момент созревания яйцеклетки, у женщины наступает пик жизненной активности. У мужчин «линия природы» имеет более сложный и индивидуальный ритм.

«Линия чувств» наиболее точно отражает колебания жизненной активности человека. В целом она следует колебаниям «линии природы», и ее низшая точка совпадает с низшей точкой жизненной активности.