Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

— Все в порядке, — ответил Ван Липин. — А ты подумай, как разделить три яблока на четверых.

Фуян опустил поднос на пол и, не сводя глаз с яблок, погрузился в раздумья.

Видя замешательство сына, Ван Липин улыбнулся своей веселой улыбкой и сказал:

— Смотри-ка, мысли у тебя пошли в одном направлении: ты думаешь о том, как бы каждому из нас съесть яблоко, и не думаешь о том, что четыре человека тоже могут съесть одно яблоко.

Фуян удивленно посмотрел на отца, потом взял со стола нож, разрезал каждое яблоко на четыре части и, отложив в сторону три самых маленьких ломтика, сказал:

— Папа, съешь вот эти три куска!

Ван Липин погладил сына по голове и все так же улыбаясь, сказал:

— Вот это правильно.

Решив заданную отцом задачку, Фуян опять побежал играть с друзьями, а Ван Липин, положив в рот ломтик яблока, вдруг спросил нас:

— Как вы думаете, сколько углов в этой комнате?

— Четыре.

— А внизу не считаются? — со смехом отозвался Ван Липин.

— Ну, тогда всего восемь.

— Опять промашка! — покачал головой Ван Липин. — Откуда ж только восемь? Чтобы определить, сколько в комнате углов, л в молодости специальную тренировку проходил.

Заинтригованные, мы попросили Ван Липина рассказать об этом подробнее.

— Обычно мы представляем пространство вокруг нас в виде ящика, в центре которого находимся мы сами, — начал свой рассказ Ван Липин. — Но в действительности пространство вселенной многомерно, и в нем, по сути, не бывает единой, универсальной точки отсчета. Мои учителя потратили немало времени, чтобы заставить меня понять эту простую истину.

Мы узнали, что для начала старые даосы заставляли Ван Липина подолгу стоять на голове и созерцать мир, так сказать, перевернутым. Поначалу Ван Липину и вправду казалось, что все предметы перед его взором находятся в перевернутом положении, но со временем это ощущение исчезло, и мир, стоящий перед ним «вверх тормашками», он уже воспринимал как естественный. Так Ван Липин понял, что меняются на самом деле не вещи, а наши представления о них. Он часто повторяет, что вещи мертвы, а человеческая мысль — жива.

Позднее учителя запирали его в темной комнате и приказывали определить наощупь, сколько в комнате углов. И вот пятнадцатилетний подросток Ван Липин шарил руками по стенам, пытаясь сосчитать попавшиеся ему углы. В конце концов он пришел к выводу, что в комнате в самом деле восемь углов.

Учителя же над ним посмеялись и велели ему сосчитать снова.

Едва сдерживая обиду, Ван Липин опять отправился в комнату и старательно обошел все стены. Тогда его мышление было еще примитивным, одномерным. Он мог только осматривать пространство с той точки, где стоял. Вдруг Чжан Хэдао заглянул в комнату через окно и со смехом окликнул его: «Эй, ученик, скажи мне, из нас двоих ты смотришь на меня или я смотрю на тебя?» И туг же исчез.

В то мгновение Ван Липин вдруг все понял. Ведь у каждой комнаты есть еще углы снаружи. Чтобы узнать общее количество углов в комнате, нужно смотреть на нее одновременно изнутри и снаружи.

Вот так обучали старцы-даосы своего ученика. Они не учили его идеям и доктринам, а заставляли познать все на собственном опыте, через конкретные ситуации. Можно сказать, что учителя формировали мышление Ван Липина в соответствии с устройством самой действительности.

Потом они приготовили для Ван Липина большую корзину, сплетенную из ивовых прутьев и обмазанную снаружи глиной, так что внутри корзины царил полный мрак. Велев ученику залезть в эту корзину, они подвесили ее к дереву, после чего Ван Цзяомин проделал в стенке корзины маленькую дырочку и спросил Ван Липина: «Откуда идет в корзину свет?» — «Сверху» — отвечал Ван Липин. Ван Цзяомин проделал еще одну дырку и спросил: «А теперь откуда идет свет?» Ван Липин отвечал: «Снизу». Вот так Ван Цзяомин проделывал одну за другой дырки и заставлял ученика отвечать ему, где они находятся, до тех пор, пока Ван Липин окончательно не потерял ориентацию. В конце концов Ван Липин понял: в мире нет ни верха, ни низа, ни правого, ни левого, ни внутреннего, ни внешнего. Любая точка отсчета в нем условна.

Впрочем, учителя далеко не всегда обучали Ван Липина по наперед заданному плану. Часто обучение шло от непредвиденных, спонтанно возникавших жизненных ситуации. В этом смысле обучение даосской мудрости было подлинным творчеством.

К примеру, однажды утром Чжан Хэдао заглядывает в большой кувшин и, заметив, что рядом стоит Ван Липин, говорит как бы в раздумье: «Н-да, что же тут в кувшине…» И обрывает фразу на полуслове.

Ван Липину становится любопытно, он заглядывает в кувшин, видит, что там нет воды и договаривает то, что, как ему кажется, должен был сказать старший наставник: «В этом кувшине нет воды!»

«Вот и хорошо, сходи-ка за водой», — тут же подхватывает Чжан Хэдао. И приходится Ван Липину идти по воду: сам себе работу накликал!