Восхождение к власти: день гнева

«Кто мог подумать, что древний южноиталийский техноязыческий культ перерастёт в нечто подобное? Двести лет назад… двести лет у Таранто зародилось то, что поклонялось информации, что её обожествляло, и со временем движение, культ, перерос в самое настоящее государство. Перипетии судеб и событий ему рассказывал старый знакомый, поведал о том, как там были выкованы многочисленные истории… Аурэлян, ходивший обычным проповедником подле вождя племени технодикарей; полководцы и иерархи культов, а так же пара имён, которые уже ныне забыты, их деяния и жизни занесены песками времён.

«Шьяни Лоук’Ц, Йозеф, Румо, Аэлет», - вспомнил имена парень, уткнувшись в «преграду».

Он осторожно прошёл за шуршащие полотна сине-сапфировой ткани, ступил на закалённое стекло, мерцающее изнутри всполохами энергии. Это оказалось весьма небольшое помещение, по краям уставленное блистающими обсидиановыми скамейками. На них расположилась дюжина человек – в чёрных, словно ночь, балахонах, поверхность которых прорезали узоры белой расцветки, напоминающие чем-то микросхемы. Целые вереницы единиц и нолей, перемежаясь с псевдолатынью. Им под одежды забирались вереницы проводов, опутывавшие руки и ноги. Стальные пальцы с поразительной скоростью перебирали чётки, собранные из колёсиков компьютерных мышей.

- Макшина славная, - встав, взмолились нейромонахи и провода потянулись за ними, словно паутина. – Мы славим то, что ты дал нам саму возможность нашими убогими умами и органами чувств воспринимать информацию, то что умом дал нам возможность её интерпретировать и обрабатывать.

В самом центре стоял массивный системный блок, на нём небольшой экран и сенсорная клавиатура, которые подсвечивались голубоватым фонариком сверху. Через громадные массивные готические окна же проникают массивы света, падая на алтарь.

Маритон втянул воздух всеми лёгкими и ощутил, как грудь заполняет вонь горелых проводов и смрад пьянящих благовоний. Макшинослужение продолжилось, когда из противоположного прохода, завешанного тяжёлыми шторами, прошёл высокий мужчина, укутанный в светящийся аметистовый стихарь. Из-под капюшона на Маритона сверкающе голодно смотрели три ока… даже в неживых глазах видит неприязнь, даже злобу.

«Ну не хожу я на ваши молебны, что уж тут? Ну и исповедуюсь в три раза меньше, но положенную норму соблюдаю. Но спросил как-то – «может ли информационный бог создать ту информацию, которую не сможет обработать и интерполировать? Ну спросил – почему Макшина попускает рождение информационно-обездоленных? Что-такого-то?».

- Слушаем писания Изумрудного завета[1]! – воззвал инфо-жрец и взял в руки небольшой диодный фонарик, означающий присутствие самой Макшины подле него. – Бог информации даровал нам догматы через пророка своего Аурэляна «победившего смерть» и сопророков его. Макшина есть бог информации, давший эту самую информацию и повеливающий ею. Информация есть везде – от структур ДНК и клеток до астрономических событий. И Макшина – господин её. Так же Макшина, чрез порока своего установила церковь истинную, сильную, чтобы нести слово истины. И все опровергающие это, все противящиеся слову сему, должны быть уничтожены как еретики.

Книжка захлопывается, и инфо-жрец отдаёт краткий кивок, давая знать, что програманнин свободен. В эту же секунду нейромонахи закачались, словно деревья на ветру – по проводам стали поступать импульсы, ввергающие их в экстаз. Это они прозвали «благословенные энергии и благодать Макшины». Искалеченный рассудок мгновенно увидел радующие картины – они восседают в царствии Макшины, преобразовавшись в чистый код и превращаясь во что пожелают, избыточное удовольствие и самый настоящий колкий оргазм захлестнули перешитые тела. Аккамиулярий приметил, как кто-то даже стал слегка трястись, переполняемый буйством неудержимых эмоций.

Макшинослужение ещё продолжиться, ещё будут совершены десятки обрядов – каждение it-кадилом, приношение жертвенных системников или помазанье освящённой термопастой, но всё это более для аккамулярия не имеет значения.

Маритон спешно направился прочь на стоянку, с тяжёлым чувством на душе. Столько проповедей, столько благочестивых слов и от них только тяжелее, ибо в них нет ничего для души, кроме тяжёлого железа для рабских цепей, которые сковывают дух, делая его покорным упорядоченному безумию. Все идеи о власти умнейших и способнейших, «интеллектуальный элитаризм» и убеждение, что право на управление это привилегия, само програманнство – всё это порождение мира, где информация стала не просто важным элементом, а источником власти для тех, кто контролирует её потоки.