Восхождение к власти: новый порядок

Помимо Яго на бой смотрело ещё пара человек, облачённых в серые рубашки и брюки. Завидев незнакомца, боец быстро зашагал к заградительному барьеру и все, кроме Валерона ушли восвояси.

– Кто это?! – раздался полурыком вопрос; Валерон разглядел ближе его – худое выбритое лицо со впавшими щеками, редкий чёрный волос, заострённый орлиный нос и глубоко посаженные глаза цвета стали; но когда никто не ответил, поскольку небольшое подземное помещение опустело, он, взглянув на пришедшего, грозно спросил. – Кто ты?

– Яго Валерон. Глава особого разведывательного подразделения.

– Зачем явился сюда? Или забыл, что в последний раз ты и мои ребята не сильно-то поладили?

– Я знаю, – сдержанно отвечает Валерон. – Дело касается Империи и Архиканцлера. Думаю, вы хотите об этом поговорить?

– Однозначно, – ответил капитан и отстранился от Яго, рявкнув. – В мой кабинет!

Яго остаётся только чуть поклониться и направиться как можно быстрее к выходу из жутковатого места.

Через пять минут Валерон уже сидел на втором этаже в небольшом, но уютном помещении. В углу приятно потрескивал камин, даруя в сие пасмурный день немного тепла; сквозь пару квадратных окон проникает свет, падающий прямо на полки с книгами; у рабочего стола, лишённого бумаги, красуется глобус, зав ним же целая политическая карта мира, с примерными набросками стран.

В удобном кресле, Яго дождался Виорельде, который пожаловал, нацепив на себя выглаженную форму – серый китель с белой рубашкой, брюки и туфли.

– Капитан, – встал Яго, с почтением говоря, потерев пуговицу и включив диктофон. – Рад вас приветствовать, – он хоть и был врагом для Валерона, но всё же это военный офицер, к которому глава разведки относится с уважением.

– Можешь сидеть, – махнул капитан и прошёл за стол; взглянув на Яго с тяжестью, мужчина выдохнул, и устало потребовал. – Давай, поведай мне, чего ты хочешь.

– Вы же знаете, что сейчас происходит с нашим любимым домом? – Яго вынул планшет, протянув его Виорельде и тот его взял, став листать сводки и видеоролики на которых в движении являлось безумие Архиканцлера – кого-то лупят до изнеможения из-за того, что человек не поклонился перед статуей повелителя, кто-то лишается пальца за то, что посмел почесать висок у изображения правителя и это сочли оскорблением.

– И что ты мне хочешь этим сказать? – капитан швырнул обратно планшет. – Всё это «профилактические меры борьбы против потенциального восстания», – холодно процитировал Эдикт Архиканцлера Виорельде, сложив ладони крест-накрест. – Можете радоваться, благодаря вам у него такое скверное расположение духа.

– Скажи-ка, – аккуратно начал Яго, чтобы не примешивать вульгарные элементы речи в этот диалог, который должен убедить капитана, – а что делать с твоими ребятами? Аресты «Стражей шпиля», пытки и выбивание показаний, это тоже «профилактика»? – заметив смущение в глазах мужчины, Валерон интонацией усилил давление. – А что делать с тем, что Архиканцлер усомнился в необходимости существования вашей… «конторы». Вы ему служили верой и правдой, а он возьми дня четыре тому назад и на заседании всех Департаментов Власти возьми да ляпни, мол «Стражи шпиля – организация, не оправдывающая себя. Слабые духом и телом они должны быть заменены».

– Такова его воля, – несмотря на то, что голос капитана выдаёт его негодование, он продолжает оставаться верен.

– Ага, а что ты скажешь, если найдётся дело, заведённое на тебя самого, капитан? Я слышал от одного из особо приближённых, что Архиканцлер не просто хочет вас убрать. Представь себе – Генерал «смерть», предводитель гвардии Дворца, капитан «Стражей шпиля», был позорно арестован и приговорён к расстрелу за подозрения в слабой лояльности.

Яго обратно сел за кресло, смотря на лицо Виорельде, на котором читается гамма эмоций. Валерон предполагает, что сам капитан уже давно подумывал о том, чтобы прибить Архиканцлера алебардой, лишь бы лишить Рейха этого безумца, который с каждым днём становится всё ужаснее и опаснее. Страх, стыд, гнев и бессилие – всё       это тенью повисло на лике Виорельде, который отмечен усталостью и печатями войны – парой шрамов.

– Я понимаю, к чему вы клоните, Яго, – на этот раз его глас лишился искр пламенного фанатизма и верности. – Я начинал с ним ещё в его бытность Лорд-Магистрариусом. Он был хорошим мужиком, желающим чуть снизить диктат первого Канцлера, но потом всё переменилось.

– Когда?

– После той самой «революции». Сначала он приказал утопить в крови всех, кто с ним прошёлся по улицам Рима, – тут же пробежал призрак неприязни. – Хоть там и было сборище идиотов и больных фриков, но это было жестоко. Мои ребята исполнили приказ, а потом, – капитан поднялся с места, чтобы открыть окно и впустить прохладу в помещение, да и самому избавиться от повисшего в сознании марева. – А затем моих ребят стали посылать в самоубийственные миссии или арестовывать. Я… я не знаю, что с ним стало.

Валерон только слегка посмеялся наивности капитана.