Восхождение королей

— Не прикасайся ко мне, — сказал Лорен.

И опустился перед ним на колени.

Открывшийся перед Дэмиеном вид этого лишил все слова всякого смысла. Его пульс бешено колотился, даже несмотря на то, что он довольно отчаянно пытался не рассчитывать, что за этим действием непременно последует другое.

Лорен не встретил его взгляд, он смотрел на наготу Дэмиена. Его губы были чуть приоткрыты, и теперь, находясь так близко от ее источника, Лорен напрягся еще сильнее. Дэмиен почувствовал первый трепет его дыхания на своей коже.

Лорен собирался сделать это. Когда видишь, как пума раскрывает пасть, ты не достаешь член из штанов. Дэмиен не шевелился, не дышал. Лорен взял его в руку, и все, что Дэмиен мог — это стоять, прижавшись спиной и ладонями к стене. Мысль о том, что фригидный Принц Виира сосет его член, была невообразима. Лорен положил вторую руку на стену.

Теперь Дэмиен видел очертания лица Лорена под новым углом. Под светлыми ресницами скрывались голубые глаза. Окружавшая их тишина комнаты была сюрреалестичной декорацией из простой мебели и голой кровати. Лорен взял головку в рот.

Голова Дэмиена откинулась на стену. Все его тело горело, и в это мгновение чистого ощущения он грубо и низко простонал от желания и закрыл глаза.

Когда он вновь открыл их, склоненная голова Лорена отодвинулась, так что все могло бы оказаться просто игрой воображения, за исключением того, что головка члена Дэмиена стала влажной.

Прижатый к стене, Дэмиен чувствовал грубую штукатурку под своими ладонями. Глаза Лорена были очень темными, его грудь поднималась и опускалась от неглубокого дыхания, он явно боролся с чем-то, когда вновь наклонился вперед.

— Лорен, — простонал Дэмиен. Губы Лорена снова обхватили его член. Дэмиен тяжело дышал. Он хотел двинуться, толкнуться глубже и не мог. Это было слишком, и этого было недостаточно; он старался контролировать свое тело, сдерживать свои природные инстинкты.

Его пальцы впились в штукатурку стены. Какая бы борьба ни происходила в голове Лорена, она не препятствовала его неторопливому навыку, чувственному мастерству, которое оставляло без внимания ритм и желание достичь разрядки, и было невыносимо утонченным. Лорен уже должен был попробовать его, ощутить солоноватый привкус его желания, его стремления. От этой мысли Дэмиен оказался на пределе.

Он не представлял это так. Он знал рот Лорена, знал его порочные возможности. Он знал, что это главное оружие Лорена. В повседневной жизни Лорен держал губы плотно сжатыми, превращая их сочную форму в тонкую линию, рот становился безжалостным изгибом. Дэмиен видел, как Лорен практически потрошил людей этим ртом.

Теперь губы Лорена дарили наслаждение, его слова заменил член Дэмиена.

Он кончит в рот Лорену. Это единственное ошеломительное осознание пришло к нему за мгновение до того, как Лорен наклонился и отточенным движением глубоко его заглотил. Дэмиена охватила вспышка тепла, и он кончил, переполненный ощущениями, прежде чем успел сдержать себя. По телу пробегала дрожь, пока он старался не двигаться, мышцы живота напряглись, пальцы вжимались в штукатурку.

Наконец его глаза открылись. Он прислонился головой к стене и наблюдал, как Лорен отстранился от него. Дэмиен почти ожидал, что Лорен подойдет к камину и брезгливо сплюнет, но он не сделал этого. Лорен проглотил. Он прижимал тыльную сторону руки ко рту, и стоял у окна, наблюдая за Дэмиеном с легкой настороженностью.

Дэмиен оттолкнулся от стены.

Когда он подошел к Лорену, то снова положил ладонь на стену, на этот раз сбоку от головы Лорена. Дэмиен чувствовал его дыхание в пространстве между ними, и тело Лорена было безошибочно возбуждено от того, что он только что сделал.

Было очевидно, что Лорен не знал, как рассматривать тот факт, что он возбудился, и что часть его настороженности была связана с тем, что он не знал, чего ждать дальше — один из странных пробелов в его опыте, которые Дэмиен предугадать не мог.

Стоя в приглушенном свете, Лорен сказал:

— Это честный обмен, не так ли?

— Не знаю. Чего ты хочешь?

Глаза Лорена казались очень темными. Дэмиен практически видел борьбу в нем, его напряжение становилось все ощутимее. На мгновение Дэмиену показалось, что Лорен не станет отвечать, потому что правда его желания была слишком болезненно открытой.

— Покажи мне, — сказал Лорен, — как это может быть.

Произнеся это, он залился румянцем; слова оставили его раскрытым — неопытным юношей, прижатым к оштукатуренной стене гостиницы.

Снаружи раскинулся враждебный Акиэлос, полный врагов и людей, жаждавших их смерти — опасная территория, которую надо преодолеть, прежде чем они оба смогут быть в безопасности.