Восхождение. Кромвель

Обстоятельства внезапно переменились. Его шотландский сторонник Джеймс Грэхем Монтроз наконец поднял восстание, которое давно ему обещал. Этот отчаянный, отважный маркиз возглавил разрозненные шайки бродячих ирландцев, которые бесцельно шатались по северным графствам и жили грабежом и насилием. Вскоре к нему присоединились воинственные горные кланы, которым в награду он обещал всё, что приходило в голову. Это пёстрое воинство внезапно открыло военные действия. В течение двух недель оно одержало две победы, овладело Пертом, захватило приступом Эбердин и привело в ужас всё население до Эдинбурга включительно.

Карл ободрился, получив столь радостные известия. Они означали, что с севера над парламентом вновь нависла угроза, куда более грозная, чем та, которая ещё недавно создавалась ленивым Ньюкаслом. Он решил, оставив парламенту важнейшие портовые города, без промедления двинуться к Лондону, сходу овладеть им и утвердить свою прежнюю, безраздельную власть. Монарх почему-то рассчитывал, что народ повсеместно поддержит своего владыку. Тотчас была отпечатана прокламация. Она призывало всё население вооружаться, сбиваться в отряды, выбирать себе командиров и присоединяться, по мере её приближения, к армии короля.

Парламенту вновь пришлось принимать неординарные меры. Новые налоги были введены и учреждена мера действительно чрезвычайная: королевское серебро, которое до того времени хранилось нетронутым в кладовых Тауэра, было конфисковано, переплавлено и направлено на военные нужды. Солдаты трёх армий срочно получили жалованье, боеприпасы и продовольствие. Когда же неприятельское войско приблизилось к Лондону, все лавки закрылись, были сформированы пять полков добровольцев под командованием Томаса Гаррисона, на горожан был наложен пост на всё время, пока не минует опасность, народ бросился в церкви и в страстных мольбах испрашивал благословения Господа на предстоящую битву.

Казалось, она могла произойти при благоприятных условиях. Король всё-таки не решился идти прямо на Лондон, хотя его армия действительно пополнилась отрядами добровольцев. Он предполагал сначала соединиться с кавалерией Руперта, которую Манчестер не захотел добить летом и которая теперь полным ходом шла на соединение с монархом. Военный комитет своевременно принял решение предотвратить столь опасную, нежеланную встречу. Армии Эссекса, Уоллера и Манчестера были объединены и поспешили встретить неприятеля до того, как к нему присоединится всё ещё грозная кавалерия Руперта.

Решение было верным, однако никому из членов военного комитета и в голову не пришло учредить единое командование для всех этих армий, и неприятности начались ещё до начала сражения. Эссекс сказался больным и отказался следовать к своей армии. Парламент потребовал, чтобы военный комитет обратился к Эссексу лично. Военный комитет, чуть ли не в полном составе, явился в дом графа и заверил его, что ему доверяют, как прежде. Эссекс благодарил, но остался в постели. Армией стал командовать его заместитель, который не пользовался у солдат ни доверием, ни уважением.

Дальше пошло ещё хуже. Двадцать седьмого октября противники встретились, и снова при Ньюбери, месте роковом. Силы парламента вдвое превосходили армию короля, притом имевшую без Руперта слабую кавалерию, и не могли не победить, однако не победили. План сражения вырабатывался на военном совете. На нём присутствовали Манчестер, Кромвель, Скиппон, Уоллер и ещё несколько менее значительных генералов. Само собой разумеется, они никакого плана не выработали, но основательно перессорились между собой. Обозлённые, раздосадованные, они вели бой. В результате сражение получилось кровопролитным, но бестолковым.

В сущности, армия Эссекса осталась без руководства. Её солдаты, увидев в королевских рядах своих пушки, которые они потеряли во время позорной капитуляции, с яростью бросились на врага, пушки отбили, вручную перекатили на собственные позиции и радовались, как дети, забыв, что бой продолжается. Армия Манчестера должна была отрезать королю дорогу на Оксфорд. Манчестер бросил в бой кавалерию Кромвеля, а сам остался на месте. Кавалерия Кромвеля не могла победить без поддержки пехоты и вынуждена была отступить, понеся большие потери, истомив лошадей. Манчестер ввёл в бой пехоту с большим опозданием, после захода солнца, и был на голову разбит. В панике он кричал Кромвелю, чтобы тот бросил свою кавалерию на спасение бегущей в беспорядке пехоте, однако Кромвель не захотел да и не мог исполнить приказ, поскольку его уставшие лошади никуда не годились.

Несколько часов обе армии неподвижно стояли друг против друга, не решаясь атаковать и вырвать победу, которая в этот час была возможна для обеих сторон. Светила луна. Было видно поле сражения, покрытое ещё тёплыми трупами. Кричали раненые, умоляя о помощи. Король страшился, Манчестер не желал наступать. Наконец государь дал сигнал к отступлению, и было отчётливо видно, как усталые солдаты вразброд, тяжело ступая, медленно уходили в направлении к Оксфорду.