Восхождение лорда Темпера (СИ)

Flashback

P.O.V. Аларик Темпер

Никогда еще я не видел зрелища более таинственного и более отвратительного.

На троне из переплетённых корней чардрева дремал, как в колыбели, мертвенно-бледный старик, один вид которого мог напугать простого человека.

Я бы даже подумал что то труп, настолько у него было иссохшее тело и прогнившие одежды. Он был похож на мертвеца, просидевшего здесь так долго, что корни оплели его и пронизали насквозь.

На его бледном, благородном лице, ярко демонстрирующем валирийскую породу выделялось красное пятно, вползающее с шеи на щёку — родимое пятно, из-за которого один знаменитый в прошлом бастард получил свое легендарное прозвище.

Кровавый ворон.

Если я с Джоном был прав и перед нами и вправду был тот самый Бринден Риверс, легендарный человек, прошедший путь от одного из многочисленных бастардов Эйгона Недостойного до Десницы короля и лорда-командующего Ночным Дозором, то выглядел он невероятно жалко.

Тонкие, редкие белые волосы отросли до самого пола, невольно завязавшись в узлы и колтуны, вокруг ног обвились толстые корни, один из которых входил сквозь ветхие панталоны в бедро, прорастая сквозь все тело и выходил из плеча. На лбу у Риверса росли серые грибы, а на самом черепе красные листья. Кожа, туго натянутая на скулах, полопалась, обнажая жёлто-бурые кости. Единственное, что выдавало из этого нечто не просто труп, а Трёхглазого ворона, древнего и могучего оборотня, который привел нас сюда это красный, как кровь, глаз, в котором при свете факела можно было заметить разум, острота которого не притупили ни время, ни проросшие через его тело ветви. Из другой глазницы, пустой, по щеке спускался белый корень.

— Наконец-то ты здесь. — Обратился он к Брандону. Его голос был сухой и тихий, напоминая скрип железа по стеклу. — Я ждал тебя долгие годы.

Гвардейцев, чьи руки невольно потянулись к мечам, я остановил движение руки, приказав не совершать глупостей. Последний час моей жизни и так легко можно было назвать самым невероятным и непонятным из всех прожитых, так что лучше было бы подождать и узнать как можно больше о происходящем.

— Кто ты? — Спросил у него маленький Старк, когда его слуга Ходор вышел вперед и положил его перед Кровавым вороном.

— Тот, кто уже давно является к тебе во снах. Тот, кто вел тебя весь путь от твоего дома до сюда. Тот, чья судьба неразрывно связанна с твоей. — Проскрежетал он, не отрываясь смотря своим кровавым глазом на Брана. — У меня было много имен, но сейчас они не имеют значения. Можешь звать меня Трехглазым вороном, ведь именно это имя мне наиболее близко.

— Ты давно зовешь меня. С того момента когда я лишился ног. — Ответил маленький Старк, не отрывая взгляда от единственного красного глаза полутрупа. — Когда я стал калекой.

— Такова была твоя судьба юный Брандон. — Ответил ему таргариеновский бастрад. — Пасть, чтобы воспарить. Ты ведь уже давно понял, что ты не такой как все. Твоя сила в разы превосходит простых оборотней, которые могут лишь вселяться в животных, а в лучшем случае переселятся в них после смерти.

Сидевшие в пещере вороны на его слова недовольно закаркали, а я, подняв глаза к потолку, чуть не упал.

Сотни.

Сотни воронов, до этого сидевших бесшумно, и наблюдавшие за нами своими умными и понимающими глазами.

После слов Риверса про переселение в тела животных становилось жутко. Очень жутко.

— Но ты Бран не простой варг. Ты видишь не простые сны, доступные твоему брату и остальным оборотням. — Продолжил говорить Кровавый ворон, как только птицы затихли, стоило ему бросить на них свой недовольный взгляд. — Ты гораздо больше. Ты древовидец.

— Кто? — Недоуменно спросил малец, хотя у меня самого был такой же вопрос.

— Лишь один человек на тысячу рождается перевёртышем, ибо кровь Детей Леса в нем была достаточно сильна, как в твоем брате. — Ктветил ему лорд Бринден, показава глазом на Джона. — Но лишь один перевёртыш на тысячу может стать древовидцем.

— Я думал, что древовидцы — это волшебники из числа Детей Леса. — Впервые за разговор вмешался Джон, вызвав видимое недовольство у ворона. — То есть поющих. — Поправился он, невольно отшатнувшись из-за впившегося в него кровавого глаза. — Нам так Старая Нен рассказывала в детстве.

— В каком-то смысле да. — Слегка нахмурившись, но увидев интерес Брана, смягчившись продолжил ворон. — У тех, кого вы называте Детьми, глаза золотые как солнце, но изредка они рождаются с кроваво-красным или зелёным цветами, как свежий мох в сердце леса. Так боги метят тех, кого наделяют даром. Их избранники слабы здоровьем и живут на земле недолго, ибо у каждой песни своя цена… но внутри деревьев их век может быть очень долог. Тысяча глаз, сотня шкур, мудрость, уходящая глубоко, как корни. Древовидцы.

— Но ведь со здоровьем Брана все было хорошо. — Уточнил Джон, вернувшись на старое место и начав с беспокойством смотреть на брата, которому эта старая развалина назвала малый срок жизни. — До того, как он не сорвался в башни.