Восхождение мастера карт

Пока же моя рука отдёрнула шторы. И в комнату сразу же проник серебристый свет луны, опасливо выглядывающей из-за мрачных туч, которые поливали Золотой Град мелким косым дождём. Капли ползли по мутному стеклу, размывая панораму. Но я всё же видел газовые фонари, освещающие узкую улочку, выложенную брусчаткой. На той стороне сплошной стеной стояли трёхэтажные дома из светло-серых булыжников. Они могли похвастаться красными черепичными крышами и затейливыми кованными балкончиками.

Позади меня раздался встревоженный голос девушки:

– Сандр, так который сейчас час?

– Около десяти вечера, – уверенно ответил я, сладко зевнул и обернулся.

– Фух-х-х, – облегчённо выдохнула юная блондинка, по пояс скрытая одеялом с пёстрыми заплатками.

Хм, а она вполне себе симпатичная даже не по пьяни. Крупная грудь с точащими алыми сосками, бледная, чистая кожа. Вздёрнутый носик, сочные губки, тонкая талия и большие голубые глаза под арками светлых бровей. Она бы могла уйти из кабака с каким-нибудь богатеньким магом, а ушла со мной. Видать, моя харизма сыграла свою роль. Да и два года на дне Золотого Града сделали из меня жилистого, подтянутого парня, не лишённого своеобразной привлекательности.

Правда, жил я в крошечной норе, которая вмещала в себя обшарпанный шкаф, исцарапанный стол с керосиновой лампой, два стула, трельяж, сундук и кровать. Эта дыра обходилась мне в одну золотую чешуйку в месяц.

В Иллирии золотые монеты назывались чешуйками, потому что являлись самыми маленькими по размерам. Серебряные и медные были больше. При этом одна золотая чешуйка равнялась десяти серебряным монетам или ста медным.

Между тем девушка скользнула взглядом по моему торсу, пару секунд рассматривала длинный шрам и вздохнула:

– Жаль, что мой отец неодарённый, а то бы я унаследовала его дар. Он ведь всегда переходит от отца к детям. Правда, одарённые гораздо менее плодовиты, чем обычные люди. Тогда бы у меня не было братьев и сестёр. А я их люблю.

– Да ты не расстраивайся, – утешил я красотку и зажёг спичками керосиновую лампу. – Одарённым быть трудно. Это в городах великие гильдии поддерживают кое-какой порядок, а за их пределами… ну, я уже говорил.

– А ты не жалеешь, что стал именно магом, а не воителем духа? Смог бы развивать ловкость, выносливость, силу, скорость и многое другое, что связано с телом.

– Нет, не жалею. Магом тоже быть неплохо. Мы ведь можем управлять внутренний силой, – ответил я, памятуя, что одарённые делятся на две категории: маги и воители духа.

– У меня был знакомый некромант. Так он не очень любил своё дело, – проговорила блондинка, а потом неожиданно улыбнулась и с напускным весельем добавила: – Но любой одарённый у наших девок нарасхват. Теперь ты завидный жених.

Я криво усмехнулся и тут же от неожиданности подпрыгнул, услышав звук, который могла бы издать утка, познакомившаяся с фистингом. Однако это оказался всего лишь клаксон проехавшего по дороге шумного автомобиля с паровым двигателем. Он был похож на выкидыш кареты и гигантской детской коляски. Но тут все машины такие. А вот какие они были на Земле я смутно помнил. После переноса все мои воспоминания испарились. И лишь иногда я видел сны о прошлой жизни, которые дарили мне крохи знаний о Земле.

Внезапно из водоворота мыслей меня грубо вырвал душераздирающий треск входной двери. Она распахнулась и ударилась об стену. Тотчас с потолка посыпалась пыль и кусочки старой краски. Перепугано заверещала девчонка, натянув одеяло до самого подбородка.

А спустя миг в комнату влетела колоритная троица: двухметровый гигант с покрытой татуировками лысой головой с тяжёлой челюстью, потрёпанная брюнетка лет двадцати семи и низенький молодой толстяк.

– Заткнись! – сразу же грозно бросил блондинке амбал. По его длинному кожаному плащу стекали струйки дождевой воды, а высокие ботинки с толстой подошвой и стальными «носками» пятнали грязью половики.

Лайза или Рейза резко замолчала, словно кто-то невидимый перерезал её вой. Теперь она лишь мелко дрожала и блестела глазами, точно перепуганный зверёк, выглядывающий из норки.

Потрёпанная женщина оценивающе глянула на неё, потом на меня и ядовито сказала, двигая ярко накрашенными губами:

– Такая хорошенькая, а планка такая низкая.

Толстяк мелко захихикал, вытащил из внутреннего кармана плаща грязный носовой платок и суетливо промокнул им сальный лоб. Он весь казался каким-то дёрганным, нервным. Полные губы постоянно кривились, крошечные глазки бегали по сторонам, а в толстых пальцах покачивался украшенный чеканкой четырехзарядный громоздкий револьвер. Он походил на помесь кольта и кремниевого пистолета. А смотрело это чудовищное оружие точно на меня.

Я вздохнул и с холодной яростью произнёс:

– Ну и на кой чёрт вы сломали дверь? Она же была не заперта. Череп, ты совсем отупел? Ручку повернуть не мог или постучать?

– Заткнись! – рыкнул гигант, сжав пудовые кулаки в кожаных перчатках с металлическими шипами.

– Черепок, чего же ты сразу грубишь нашему бывшему соратнику? – просюсюкала Кара, весело подмигнув мне шаловливым глазом.