Восхождение Мира на Эверест

С переводчиком Борей совершили долгое путешествие в Ронгбукский монастырь. Монастырь отшельников, древние развалины бывшей деревни. Удивительное зрелище, непостижимое для понимания. Как люди могли жить и живут в этих каменных лачугах, открытых всем ветрам или скрытых в глубоких подвалах-норах? Где берут продукты питания? Ведь Сегар далеко, за двумя перевалами. Кругом суровый пейзаж — скалы, камни. А высота — более 5000 метров. В заброшенных ступах нашли глиняные изображения Будды, очевидно, местного производства. Неужели людей сюда привлекла удаленность от суеты жизни и близость к величественной Джомолунгме? Да, на фоне великой горы, которая по мере удаления от нее становилась все выше и шире, закрывая долину реки Ронгбук, необычайно красиво, как в сказке, выглядят древние развалины монастыря.

В монастыре Ронгбук нас неожиданно встретил мальчик лет 10–12, который согласился побыть нашим проводником. Мы перелезли через обрушившиеся стены и попали в зал, в котором сохранились яркие росписи на стенах. Мы осмотрели только левую часть монастыря, в правую не попали, так как она была обитаема, здесь жили одна или две семьи. Подбежали маленькие девочки, очень смышленые, в черных грубых платках, и чрезвычайно заинтересовались нашими фотоаппаратами. Взрослое население — трое мужчин и две женщины, одетые в сшитую, очевидно, самими одежду из шкур, повели себя более сдержанно, поздоровались, этим наше знакомство с монахами и ограничилось.

К вечеру, возвращаясь с пятнадцатикилометровой прогулки, увидели спустившегося в Л3 Марка. У американцев сегодня большой праздник — все восходители внизу.

Над Эверестом нависло тревожное чечевицеобразное облако — может, к плохой погоде? Постоянный ветер в БЛ не давал скинуть теплые вещи, но помог в новой нашей забаве. Уоррен достал три полосато-звездных воздушных змея, и мы с увлечением запускали их в горное небо. Мой змей вырвался из рук, я дикими скачками по камням мчался за ним до ледника и все же догнал.

Наш «беглец» Володин вроде образумился и будет работать в Л3 по его эвакуации и уборке. Туда прибыло 70 яков для спуска оставленного снаряжения и продуктов. Начали работу по очистке лагеря.

Собрал один рюкзак для отправки вниз. Шатаев все пугает, что за каждый килограмм свыше 20 будем платить долларами, а у меня свыше 40–45, а у других — 90-100 кг!

Сверху уже спустились все американцы и китайцы, а Липень, Мош-ников и Володин почему-то остались в Л3.

14 мая, наконец, спустилась последняя тройка. Закончились опасения, что Володин один пойдет на гору. Вечером собрались в палатке и отметили «Happy end». Правда, некоторые «орлы» приняли внутрь больше, чем надо, и соответственно больше, чем надо, расслабились.

Днем сверху пришли яки с грузами и нашими вещами. Мой ящик был без нового репшнура, которым я рискнул его обвязать, а внутри не было ледоруба, который побывал на вершине. После выяснения отношений с якменами один из них залез в свой куль и вытащил мой ледоруб.

Долго разговаривал с Джимом, Уорреном и Иеном насчет операции моему сыну. Обещали помочь, опять обещали… Иен сказал, что составит текст обращения к американцам и его передадут по факсу в США.

59. Цель экспедиции достигнута! На вершине — альпинисты трех великих держав

Сегодня получил сразу два письма от Лили и сестры Фатимы. Слава Богу, дома все в порядке, а то не знал, что и думать — почти три месяца не было ни одной весточки.

На собрании нашей команды Шатаев провел подробный разбор восхождения, на котором пришлось поднять неприятный вопрос — поведение Арсентьева и Лунякова на вершине. Оно было охарактеризовано крайне резко — как нарушение спортивной этики. Зачисленные в команду как вспомогатели, Луняков и Арсентьев по решению руководства команды получили почетное право взойти на вершину в составе первой шестерки, как представители СССР. Целью и смыслом всей экспедиции было даже не просто восхождение на Эверест, а именно одновременное достижение вершины альпинистами трех великих держав как символ мира и добрососедства. Именно провозглашение этой идеи дало возможность Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону организовать такую экспедицию и найти в Америке поддержку людей, практически полностью оплативших все немалые расходы. Чтобы исключить любые неожиданности и довести такое сложнейшее дело, занявшее годы подготовки, до победного конца, решено было первой шестерке выходить одновременно и обязательно с кислородом. Американский альпинист Эд Вистурс, самый сильный в команде США, решил проверить себя на бескислородном восхождении и принял непростое для настоящего альпиниста, но единственно правильное и честное решение — идти все же без кислорода, но отказаться от участия в первой шестерке. Наши же восходители, несмотря на четкое условие, поставленное Джимом Уиттакером, позволили себе игнорировать решение человека, благодаря которому советская команда попала в эту беспрецедентную экспедицию.