Восхождение Мира на Эверест

Перед отправлением в дальнейший путь подошли к воротам (два высоченных столба, закутанных в ячьи шкуры) монастыря Чжон-Лунь-бу и на счастье «помолились» — вращая молитвенные барабаны, расположенные прямо у дороги. Преодолели опять два высоких перевала (4800 и 5200 метров). Дорога стала хуже — уже, да пыли побольше, опасней на перевалах, она то и дело обрывается и перекрывается во многих местах замерзшими потоками воды. Надежные «Тойоты», как заправские альпинисты, проходят все ледовые препятствия.

В пути слушаем музыку, песни Окуджавы и Визбора. Навеяли эти песни воспоминания о встречах с Юрой в 77–78 годах на Памире. Тогда образовалась интересная команда — сборная московского «Спартака» и Одессы. Юра много пел нам песен у костра. В этом было что-то невероятное: мы уходили на восхождение, возвращались — и нас уже ждала новая песня.

34. Выпросив у нас всю жвачку, тибетские дети согласились с нами сфотографироваться

За окном машины однообразный голый ландшафт, и, уходя от воспоминаний, начинаешь думать о том, что нас ждет впереди. Команда наша сборная, разношерстная. В условиях сборов в США и Союзе все более или менее притерлись, а вот как сложатся отношения на высоте, при тяжелых нагрузках? Очень сложный вопрос, и, как мне думается, легче будет найти общий язык с американцами, чем, например, с тибетцами. Они, как и на сборах, держатся обособленно и ни с кем почти не общаются!

С перевала 5200 увидели вдалеке Чо-Ойю, а потом открылся впервые Эверест! За сотню километров видны Пыли громадные белые флаги, которые цепляются за вершину, — зимние ветры еще не успокоились.

35. Ритуальное сооружение тибетских альпинистов

Остановились мы в последнем населенном пункте на пути к Эвересту, куда добралась цивилизация. Сегар — большой кишлак на высоте 4300 метров, типа районных центров в Средней Азии. Но и здесь, на краю света, мы остановились в отеле, который можно сравнить с некоторыми нашими альпбазами. Устроившись, мы вышли размяться. Всех заинтересовали башни на высоком холме — это оказался разрушенный монастырь. В центр Сегара сбежались местные жители, и мы с взаимным интересом разглядывали друг друга. Народ одет чрезвычайно бедно и грязно. Но, что удивительно, выглядит в большинстве своем здоровым, жизнерадостным, радушным и более довольным жизнью в этих кошмарных условиях, чем наши далекие соотечественники в больших городах.

В Сегаре есть электричество, почта, магазин и даже один бар. Мы зашли с Володей Шатаевым в одну из лавок и остолбенели — со стены на нас напряженно смотрели три пары плакатных глаз Маркса, Ленина и Сталина. Лавка была бедновата, но пива, кока-колы, сигарет, мыла, зубной пасты было в достатке.

Поужинали тибетской кухней, некоторые воздержались, я тоже умерил свой аппетит. После ужина долго гулять не пришлось — солнце быстро спряталось за ближнюю гору и холодный ветер загнал нас в комнаты, которые не отапливались, так что нам пришлось доставать свои теплые куртки.

Неожиданный приезд новой группы альпинистов внес оживление. Мы быстро перезнакомились и узнали, что это прибыла международная экспедиция на Эверест, в которую вошли альпинисты из США, Австрии и Испании, а гидом является известный альпинист Питер Хабелер, который совершил с Рейнгольдом Месснером первое безкислородное восхождение на Эверест в 1978 году и написал книгу «Восхождение на Эверест», известную в альпинистском мире. Они собрались повторить японский маршрут на Эверест.

Для акклиматизации вышли утром прогуляться небольшими группами на две невысокие горы, обе высотой не более 4600 метров. На одной из них залезли в разваленную башню монастыря, откуда любовались открывшейся панорамой: на юг — Чо-Ойю, Эверест, на север под нами ровными квадратами и прямоугольничками расположился Сегар. Здесь же встретились с нашими новыми знакомыми — Питером и гидом из Испании Мартином. Распили кока-колу, сфотографировались на память. Чрезвычайно приятные ребята. Они имеют большой опыт восхождений на восьмитысячники. Ребята спортивные, молодо выглядят (а ему, Питеру, 47 лет), демократичны в общении. После обеда я встретился с ними в баре, и мы долго беседовали о возможности сотрудничества и обмена между альпинистской школой, которую возглавляет Питер, и Одесским альпклубом.

Вечером Уоррен высказал мнение, что на штурм Эвереста следует пойти только смешанными тройками, т. е. 5 групп по три альпиниста. Джим говорил раньше, что «обязаловка» — для первой тройки, а дальше будет действовать спортивный принцип — кто сможет, тот взойдет.

Мнение Уоррена меня огорчило, так как по нашим принципам отбора («бега» 1 км в гору на время) я проиграл Мошникову 4 сек., а молодым еще больше. Да слава Богу, что еще такой результат, ведь перед сбором в Дигории у меня практически не было времени потренироваться — дела заели. Очень хочется все-таки быть в первой тройке. Посмотрим, как начальство решит, а пока будем жить и работать.