Восхождение наемника

От такого занания вопроса кладовщик в чине прапорщика весь сдулся и осунулся: не ожидал он такого от этого щенка! Перед его (прапорщика) лицом все также маячил нейротик, а с такого расстояния это верная «шиза» и комиссование…

— Че хочешь? — глухо спросил прапор.

— За борзоту твою возьму по максимуму! С тебя две коробки пайков и сорок «деревянных»!

От подобной наглости завхоз было дернулся возражать, но не решился. Нейротик курсант не убрал.

— У меня только унив, налом бабла нету… — прапор рассчитывал, что у щенка унива точно нет: выглядел курсант в своем комбезе все же бедно. В нем за версту можно было распознать сироту-приютовца. Откуда у такого унив?

— Переводи! — расхохотался Ылша, протягивая второй рукой свой унив. Нейротик он и не собирался убирать на пояс. — Имей в виду: баланс я знаю!

Завхоз скривился как от зубной боли — он перехитрил сам себя: трансферты унив не регистрирует и доказать, что деньги у него вымогали «под стволом» он не сможет. С налом еще можно было бы попытаться, но… Прапор принял унив курсанта и скинул на него сорок рублей — всю свою сегодняшнюю «сэкономленную» выручку. Что б восполнить потерю теперь надо продавать «сэкономленное»…

— Вот… — кладовщик отдал обратно унив.

— Пайки тащи, — скомандывал парень. — И не рыпайся! У меня не только нейротик есть!

И достал из-под перелины своего комбеза ИМП «Сокол». Прапору осталось только материться себе под нос.

От склада Лика шла все так же вслед за Ылшей. Но уже не с легким вещмешком, а нагруженная только что выданным парню кофром, в который удалось затолкать полкоробки пайков. Остальные семьдесят штук в скрепленных шнуром коробках волок Ылша.

— Удачно зашли! — не уставал восторгаться парень. — Теперь пару месяцев будем сытыми!

Девушка, конечно, радовалась вместе со своим новым знакомым, но в то же время ей было страшно: открытый конфликт с должностным лицом… Лика на такое не решилась бы! Пусть этот прапор подавился бы этими пайками и комами…

— Так, нам сюда! — скомандовал остановку Ылша около двери комнаты. На взгляд Лики дверь, а значит, и комната была совершенно обычной и ничем не отличалась от остальных.

— Может свободную поищем? — неуверенно спросила Лика.

— Нет уже свободных, — ответил Ылша. — Там где не трое, там двое. А кто с кулаками и борзый, тот и один в кубрике устроился. Тем более эту «каюту» я никому не отдам!

— Почему?

— Учи мат. часть! — поднял указательный палец к верху парень. — Видишь загиб коридора? До реорганизации за загибом начиналась общая казарма — ее потом перестроили, разделив на кубрики. А этот был изначально, по проекту станции. Раньше в нем размещался командир секции в чине старшего лейтенанта. Сама понимаешь: офицерский кубрик он и есть офицерский кубрик. В нем даже отдельный туалет предусмотрен. Только сейчас он «свернут»…

Ылша решительно толкнул дверь. За ней взгляду Лики открылась небольшая комната с тремя кроватями и столом. Каждая койка стояла у своей стены, в которых девушка разглядела дверцы встроенных шкафов.

Кроме мебели в комнате находились трое мерзкого вида мужиков. Они были неопрятно одеты в грязные тряпки.

— О-о-о!.. Малой «давалку» привел! — заорал один из них. — А мы-то уже идти искать хотели!.. Лика в ужасе попятилась.

— Куда! Стоять блять!.. — к распахнутой двери бросились сразу двое. Но пройти мимо Ылши они не смогли: парень опять достал свой «нейротик» и девушка смогла воочию убедиться в действенности этого устройства. Оба мужика покатились по полу как кегли в старомодном кегельбане, где Лика однажды была. Тела людей причудливо дергались и подрагивали.

— На кого прыгаете «обсосы»?! — заорал Ылша старательно пиная лежащих на полу по самым уязвимым частям тела. Все его удары летели либо в голову, либо в область живота и поясницы. — Лежать, твари!

Третий мужик находившийся в кубрике и радовавшийся приходу Лики теперь забился в дальний угол и закрыл голову руками. До него парень еще даже не дотронулся, но бывший бродяга, а теперь курсант УКРа, узнал взгляд и повадки: так на него не раз глядели уличные сквады малолеток. Хуже которых никого не было — стая подростков вполне могла насмерть забить любого подвернувшегося под руку. Так что почувствовавший было «волю» мужик сейчас сжимался, закрывая голову, и матерился. От «улицы» не сбежишь, «улица» везде достанет!

— Эй, крикун! Че зашхерился?! — окликнул Ылша последнего «противника». — Метнулся ко мне!

«Крикун» решил не искушать судьбу: двое его знакомцев-приятелей скорчившихся на полу уже не шевелились.

— Чего изволите? — подобострастно спросил бродяга, глядя снизу вверх на подростка. Сквадовцы его «родной» улицы любили подобное обращение.

— Н-на! — Ылша со всей силы пнул полусогнутого мужика в лицо, стараясь попасть усильным носком «шкраба» комбеза в челюсть. — С «крысами» и гопотой так говорить будешь! — объяснил он наказание.

— Живой? Тогда слушай сюда, — скомандовал парень держащемуся за разбитую морду «обсосу». — Этих кренделей оттащишь в общий коридор. Попросишь там кого, помочь…

— М-мы… — промычал «крикун» в ответ на приказ не отнимая рук от лица.