Восхождение полной луны

Какое-то мгновение я просто стояла, отчаянно сражаясь сама с собой за глоток воздуха. Когда же я смогла свободно вздохнуть, меня накрыло волной всепоглощающей боли. Я сделала глубокий дрожащий вдох и призвала волка, рыскающего внутри меня.

Меня захлестнула сила, вызывая в венах, мышцах и костях ощущение покалывания, затуманивая зрение и размывая боль. Конечности укоротились, видоизменяясь и перестраиваясь до тех пор, пока в клубе вместо человека не появился волк. Я оставалась в моей альтернативной форме в течение нескольких секунд. Учащенно и тихо дыша, я прислушивалась к тишине, пытаясь уловить любой намек на движение, а затем начала перекидываться обратно, в человеческую форму.

Клетки в теле оборотня сохраняли информацию о структуре тела, и этим объяснялось, почему волки были долгожителями. Во время перекидывания поврежденные клетки восстанавливались, а раны исцелялись. И, несмотря на то, что в целом для исцеления столь глубоких ранений как те, что были у меня на руке, требовалось более одного превращения, перекинувшись единожды, как минимум, можно было остановить кровотечение и начать процесс заживления.

Разумеется, изменение формы полностью одетым, для одежды никогда ни чем хорошим не заканчивалось, особенно, когда вещи были из столь же непрочного материала, как кружевная блузка, что была одета на мне. Зато мои джинсы были сделаны из эластичного материала, и обычно, они довольно-таки сносно выдерживали мое превращение.

Вернувшись в человеческую форму, я стянула узлом обрывки блузки, после чего развернулась, взглядом выискивая в темноте людей, которые находились где-то здесь. Именно в этот момент раздался хлопок в ладоши. Одиночный хлопок, которому каким-то образом удалось прозвучать саркастически.

Я знала, что это был Готье, даже не чувствуя его запаха.

— Ах, ты, ублюдок, — произнесла я, поворачиваясь к нему лицом. — Ты просто стоял там и смотрел?

В его ухмылке, мгновенно слетевшей с лица, не было ничего веселого.

— Верно подмечено. Ты смогла управиться сама.

— Почему ты не помог?

Он засунул руки в карманы и прогулочным шагом прошествовал в клуб.

— Я недавно вернулся, в тот момент, когда ты заталкивала свою туфлю в грудь ребенка. Кстати, любопытное новшество.

Я испытывала желание выместить на нем свою ярость, или, что еще лучше, схватить оставшуюся туфлю и вонзить шпильку в его грудь. Но какой от этого будет толк? Готье был достаточно извращен, чтобы и в самом деле получить удовольствие от воспламенения собственной плоти.

— Я вызвала Управление. Не по этой ли причине ты здесь?

Он кивнул и присел на корточки рядом с вампом, которого я пришпилила.

— Не каждый день Управление получает экстренный вызов от связного. Джек из кожи вон лез, оповещая всех стражей, находящихся вблизи от района вызова о задержании подозреваемых. — Он посмотрел вверх. — И представь себе, какая удача! Я оказался поблизости.

«Представила», — тоскливо подумала я, и, развернувшись на голых пятках, отправилась к углу, где лежали Винни и женщина, которая, как я предположила, была одной из официанток. Руки, грудь и щеку крупного мужчины пересекали глубокие порезы, однако они были не так уж серьезны, как казались с первого взгляда. Его нога была вывернута под странным углом, и даже в тусклом свете, я увидела белевшую в рваной ране берцовую кость. Мужчина каким-то образом умудрился наложить жгут на бедро, но даже со жгутом, он все равно потерял много крови. Я задавалась вопросом, почему крошки-вампиры не высосали его кровь.

Женщина так легко не отделалась. Ее рубашка была разорвана, а в вырезе виднелись груди, испещренные глубокими прокусами. Вампиры кормились от ее груди, как кормятся младенцы от своих матерей, и, судя по всему, они обескровили ее досуха.

Я присела на корточки рядом с Винни. Его взгляд, встретившись с моим, был отрешенным, растерянным.

— Они последовали за мной, когда я открыл клуб. Я даже не видел их.

Я положила мою руку поверх его. Его кожа была холодной и влажной на ощупь.

— Я вызвала «скорую», они скоро будут.

— Дорин? Она в порядке? Боже, что они сделали с ней?..

Я взглянула на мертвую Дорин, в ее безжизненных голубых глазах застыл невыразимый ужас. Какое ужасное богохульств прожить свои последние минуты подобным образом.

Мой желудок взбунтовался. Я сглотнула желчь и сжала руку Винни.

— Не сомневаюсь, она будет в порядке.

— А что насчет остальных?

Я заколебалась.

— Если я схожу проверю, ты будешь в порядке?

Он кивнул.

— Мы с Дорин подождем тебя здесь.

— Я скоро буду. — Не успела я встать, как раздался отчетливо слышимый хруст ломаемых костей. Готье доделал, что я начала.