Восхождение Примарха 2 (СИ)

— Тс-с-с, — я приложил палец ко рту.

Прекрасно понимая, что ей в таком состоянии нужны любые обещания, я не мог дать ни малейшего. Мне нужно было разобраться с тем, что с ней происходит.

Суть была следующей: магии в Катерине было хоть отбавляй. Формировалась она всё в том же объёме, как и до наложения на девушку «проклятья». Вот только из источника в каналы доходил самый мизер. В самом источнике ещё перед каналами магия перерабатывалась и отправлялась куда-то за пределы Катиного организма.

Проблемы виделись две.

Первая: поток, уходящий вон из Громовой, уже не был магией воды. Это был, говоря каламбуром, чистой воды эфир. Именно поэтому его никто и не мог уловить. Просто не видели, вот и всё. Ни врачи, ни дипломированные лекари, ни маги. Никто.

Кроме меня.

И того, кто этот поток потреблял.

Эфирника.

И вот тут заключалась вторая проблема. Что заставляло магию воды в организме Катерины перерабатываться в эфир и покидать её тело? Какое-то устройство? Но я ничего такого не видел. Хотя… Было некое утолщение, но, чтобы оно вызывало подобное?

И ещё была проблема чернеющих вен.

Однако, я подумал, что, справившись с первыми двумя, я автоматически решу и эту.

— Скажи мне, пожалуйста, хоть что-нибудь, — попросила Громова.

— Что-нибудь, — сказал я, и в глазах девушки вновь задрожали слёзы. — Нет, я не издеваюсь, — поспешил я добавить. — Просто само напросилось. Смотри, — сейчас внутри меня шла борьба не на жизнь, а на смерть. Борьба принципов и инстинкта самосохранения, желания помочь и желания выжить. — Я постараюсь тебе помочь, но ты должна принести мне клятву.

Она попыталась улыбнуться.

— Я совершенно серьёзно, — улыбка на её лице тут же исчезла. — Клянись, что никогда и никому, и ни при каких обстоятельствах ты не расскажешь того, что узнаешь.

Девушка сглотнула, открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла. У неё пересохло в горле. Тогда она потянулась к стакану, сделала глоток и повернулась ко мне.

— Клянусь, — чётко и настолько твёрдо, что сомневаться в её словах не приходилось, произнесла она. — Жизнью своей клянусь.

— Но гарантий всё равно нет, поняла?

— Поняла, — ответила Громова, но по её горящим глазам, я видел, что она надеется на чудо.

Я создал эфирную линзу, причём, благодаря исходящему из Катерины потоку, настолько мощную, что никогда раньше у меня не получалась. И впервые сделал её автономной, без привязки к себе.

Затем я поставил её внутрь источника девушки, тем самым уменьшив исходящий поток. Не сильно, но ощутимо. Результат не замедлил себя долго ждать. Тут же щёки у девушки порозовели, а глаза заблестели радостью.

— Мне лучше, — сказала она.

— Тс-с-с, — я вновь поднёс палец к губам.

То, что я сделал, было не просто временной мерой. А почти бессмысленной временной мерой. Не мог же я постоянно сидеть возле неё и держать эфирную линзу, уменьшая отток магии?

«Архос, — обратился я. — Мне пришла в голову одна мысль, скажи она тупая или гениальная? Что, если закрепить эту линзу энергетической паутиной прямо к её источнику? А питаться это всё будет с исходящего потока?»

«Мысль дельная. Вот только вспомни, какая это боль. Её нервные окончания я отключить не смогу».

«Но тут и шить-то недолго. Прихвачу только, чтобы наверняка, и всё».

«Тоже верно, — согласился Архос. — Только предупреди её, чтобы не кричала».

— Кать, мне сейчас нужно будет провести кое-какое воздействие, — сказал я, видя, что она будет согласна на всё, что я ей предложу. Прям вообще на всё. — Будет очень больно. Но кричать нельзя, чтобы твоих не переполошить. Но будет только боль, вреда не будет.

— Очень-очень больно? — переспросила девушка.

— Максимально, — честно ответил я.

— Открой шкаф, в дверце ремни кожаные есть. Дай один, — попросила она.

Я сделал, как она сказала. Громова сложила ремень и сунула его себе в рот, перед тем сказав:

— Я готова.

Решив не тянуть кота за хвост, я прихватил эфирную линзу энергетической паутиной в трёх местах, чтобы она не сдвинулась. Катерина сжала зубы, что они вдавились в кожу ремня. На лбу её появилась испарина, из глаз текли слёзы. Но она не проронила ни единого звука.

— Всё, — сказал я, закончив, и она с облегчением выдохнула. — Но это только первый этап. Временное решение проблемы, так сказать. Для окончательного мне понадобится помощь. Поняла?

— Да, Никит! — Делай, что угодно, я же сказала. Я — могила.

— Мне нужно, чтобы ты была бурной речкой, как и заслуживаешь.

Она покраснела. Больше, наверное, от пережитого, но и от комплимента тоже.

— Пока отдыхай, а я буду думать, что делать дальше.

— Хорошо, — выдохнула она и без сил сползла с подушек, распластавшись на кровати. — Спасибо.

— Главное, никуда не убегай, — добавил я. — Помощь уже близко.

— Дурак, — прошептала она. — Мне смеяться больно.

— Да, кстати, у тебя есть телефон, защищённый от прослушивания? В свете некоторых событий вокруг нашего рода, я не уверен, что меня не слушают, — честно признался я подруге.

— Возьми в тумбочке, — махнула рукой Катерина, — отец когда-то дал. Да я так ни разу и не воспользовалась. Какой-то древний агрегат, имперфон удобней, сам знаешь.