Восхождение Примарха (СИ)

«И на что я рассчитывал, когда сунулся в чёртов аппарат, проверяющий магический потенциал?» — была моя первая мысль. А ещё я раздумывал над тем поднимать руки, или нет.

Ситуация до боли была схожа с той, что произошла со мной несколькими днями раньше в другой башне. Но сейчас никто не целился в меня магической дубинкой и не скручивал руки за спиной.

Людмила Марковна, конечно, вскочила со своего места и приложила ладони к лицу, а гробовая тишина в аудитории сменилась напряжёнными смешками и перешёптываниями. А в остальном мало что изменилось.

Я прикинул расстояние до окна и решил, что, в случае чего, легко смогу до него добраться, выбить и спуститься по стене вниз. Но не хотелось моментально закрывать себе путь в академию. Обучение должно было стать первой ступенью к моему восхождению по социальной лестнице, а не похоронить в первый же день.

— Простите, — аккуратно уточнил я, — а с чего вы решили, что я ношу магического паразита?

Никифор Владимирович, замерший после своей торжественной фразы в нерешительности, посмотрел на меня, затем на аппарат и снова на меня.

— Высветившиеся руны говорят о том, что внутри вас прячется ещё одно сознание. Я уже вызвал охрану. Сейчас она прибудет и сопроводит вас на более детальное обследование.

— Так, стоп! — я вспомнил, как нужно действовать в подобных ситуациях. — Без моего адвоката вы всё равно не имеете права меня никуда отправлять. Я требую, чтобы сию минуту вызвали Алексея Вильгельмовича Минца.

Никифор Владимирович посмотрел на остальных преподавателей в поисках поддержки.

— Всё так, — подтвердил мои слова грузный и высокий Константин Антонович. — Без адвоката не имеем права.

— И прежде чем происходящее окончательно примет форму скандала, хочу оповестить, что несколько дней назад я пережил клиническую смерть. Возможно, сбои в вашей технике могут быть именно от этого.

Теперь на меня смотрели все без исключения. Олег Чернышёв — с нескрываемым восторгом. Катя Громова — с интересом, подперев красивое личико руками, затянутыми в белые лайковые перчатки. Преподаватели — с осторожностью, остальные ученики — со страхом, перемешанным с насмешкой.

— Такое возможно, — прокашлявшись сказал Константин Антонович. — Если бы у нас были доказательства, что вы действительно пережили клиническую смерть…

— У меня с собой справка от семейного врача, — ответил я, не делая резких движений. — Позволите предоставить?

— Конечно. Будем рады ознакомиться.

Я поразился дальновидности Кондратия. Ещё вчера вечером он позвонил мне и сказал следующее:

— Знаю, что вы завтра едете устраиваться в академию магии. Хочу предупредить, что из-за пережитых вами обстоятельств могут возникнуть различные вопросы. Если позволите, завтра утром перед отъездом я привезу вам справку, в которой укажу причины возможных сбоев.

— Да, конечно, — ответил я тогда, думая, что врач зря волнуется.

Но, как оказалось, он спас меня сейчас от ненужных разбирательств и потери времени.

Медленно, чтобы мой жест не восприняли за враждебный, я сунул руку во внутренний карман и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Информация на нём была отпечатана на принтере и заверена личной подписью и магической печатью Кондратия.

— Мы не можем быть уверены, что это не поддельная бумага, — упрямо приподняв подбородок, сказал Никифор Владимирович, не желая признавать собственную оплошность.

Константин Антонович поморщился от слов своего коллеги.

Тем временем дверь открылась, и в аудиторию вошли двое охранников. Один из них держал наготове наручники, блокирующие магическую деятельность.

— Этот? — спросил один из них, кивая на меня.

— Да, — ответил Никифор Владимирович.

— Подождите! — достаточно резко отреагировал Константин Антонович, который тут, судя по всему, был главным. — Давайте обойдёмся без унизительных процедур. Тем более, что абитуриент не сопротивляется и, возможно, не подлежит аресту.

Охранники встали, как вкопанные. Константин Антонович пробежал глазами справку и достал смартфон. Но перед тем, как набрать чей-то номер, обратился ко мне:

— Вы же проходили тест в сентябре?

— Да, — ответил я, тут же уловив воспоминание, как Никите было горько, что его не допустят к занятиям с прочими одноклассниками из-за низкого уровня магической энергии.

Хотя это было предсказуемо.

— Давайте сделаем так: мы с Державиным и одним из наших охранников пойдём в медблок и там проведём полную диагностику, а также сверимся с сентябрьскими показаниями. Вы не против, Никита Александрович?

Думать приходилось быстро. Если я не виновен, то должен быть не против. А я же не виновен, так?

— Да, я согласен, — ответил я, сходя, наконец, с возвышения, на котором стояла злополучная арка.

— А вы, Никифор Владимирович, расскажите остальным, что их ждёт в течение года, и что нужно приготовить, хорошо?

— Боюсь, вы слишком доверяете этому… этому…

— «О, — подумал я, — вот и нетерпимость подкатила».

—…студенту, — наконец-то подобрал экзаменатор слово.

— Я разберусь, — ответил на это Константин Антонович, а затем кивнул мне. — Идёмте.