Восхождение Примарха (СИ)

— Ну Варвару-то негоже одну оставлять. Совсем с ума сойдёт девка, — с глубокой отцовской печалью проговорил император. — Не будь она с этой своею особенностью, я бы ей волю дал, с кем хочешь крути, лишь бы дворянин. И чтобы за пределы дворца не особо-то.

— Да это всё понятно, — согласился Виталий Кириллович. — Ладно, давайте посмотрим на наших претендентов. Вот эти сразу отсеялись: он показал несколько личных дел. Не смогли доехать. Понимаете, да? В наше время, если тебе письмо от императора пришло, ты умри, но на бал, чтобы был, как штык. А эти — нет, отговорки ищут.

— Может, наказать для острастки? — поинтересовался монарх.

— Они себя сами уже наказали, — ответил Разумовский. — Пускай теперь ищут себе невест. И близко к Варваре Ярославовне по красоте никого не найдут.

— И то верно.

— Так, кто у нас дальше? Вяземский. Древний род, уважаемые предки. Эмпат четвёртого уровня. Пригласили, полагая, что его силы будет достаточно, чтобы сдерживать выбросы силы вашей многоуважаемой дочери. Вообще хотелось в эту сторону покопать, а не только на нулевиков ставить. Но, к сожалению, юноша доверия не оправдал. Скрылся во второй половине мероприятия. Положиться на него будет сложно. Опять же, вместо защиты вашей дочери может предпочесть спасение собственной шкуры.

— Да уж, — тяжело вздохнул император. — Времена такие, все только за личное радеют, и мало кто — за общее.

— Вы зато надёжа-государь, только за общее благо и боритесь, — скорее по привычке лизоблюдствовал Разумовский с учтивой улыбкой.

— К счастью, не один, не один, — расплылся в улыбке от похвалы император.

— Так, этих я вообще упоминать не хочу. Одного застукали на лестнице с институткой, эти двое драку учинили в разгар мероприятия. Дальше. Лев Куракин. Ну это тот индюк, ей-богу, не успел потанцевать с принцессой, так сразу грудь выпятил и давай с друзьями через губу разговаривать. Неприятный тип, одним словом. И заносчивый.

— Можно его будет пресс-атташе сделать, — улыбнулся император и снова пригубил жидкость из бокала. Затем подумал и сел в рабочее кресло.

— Шутить изволите? — осведомился Виталий Кириллович. — Нас с вами потом обвинят в совершенном неумении выбирать кадры на публичные места. А чем вам нынешний-то Пескоструев не угодил?

— Да он порой такую чушь мелет, что мне самому стыдно. Но отвлеклись мы, продолжай.

— Кропоткин — вот этот ничего, можно присмотреться. Весёлый, шебутной, заводила, душа компании. Предки чисты перед короной, как стёклышко. Чернышёв — аналогично. Правда, замечена за ним одна особенность. Такое чувство, что проклятие на нём: постоянно что-то опрокидывает, спотыкается, падает, промахивается и так далее. Вот только никакого проклятия никем не обнаружено.

— Нет уж, нам и одного несчастья бесконтрольного в семье достаточно, — отмахнулся император от перспективы такого зятя.

— Вот и я так думаю. Вычёркиваем. Державин… Пу-пу-пу, — выдохнул Виталий Кириллович. — Тут, пожалуй, воздержусь от комментариев.

— Почему? — император удивленно взирал на бывшего начальника службы безопасности. Уж чего-чего, а комментариев у него всегда хватало в отношении любого из придворных.

— Да как-то что-то я не знаю. Ведёт себя достойно, слова говорит правильные, но вот совсем недавно был замечен в связях с простолюдинами и даже задержан по обвинению в краже. Обвинения, конечно, не подтвердились, но пятно на репутации никуда не делось. Как говорится, осадочек-то остался.

— Эх, — вздохнул государь-император. — Такая огромная страна, а дочь-то выдать и не за кого.

— Ну почему же? — усмехнулся Разумовский. — Ещё не вечер.

— Так-так-так, — оживился монарх. — Что предлагаете?

— У нас осталось двенадцать кандидатов, которые в этот вечер повели себя достойно. Дюжина. Давайте наблюдать за ними дальше. Вдруг разглядим самородок в этой куче… в этом соцветии достойных фамилий.

— Экий хитрец, — рассмеялся император, наливая себе ещё. — Что ж, одобряю. Поглядим — увидим.

* * *

Стасу Громобою совершенно не нравилось, как продвигается расследование. Все ниточки, которые он нащупывал, либо вели в никуда, либо рассыпались в прах.

Наёмник, которого ликвидировал Державин, абсолютно точно выполнял чьё-то задание, но чьё именно, узнать пока не удавалось. С остальными нападавшими он сошёлся уже в тюрьме, и они были уверены, что участвуют в обычном избиении неугодного.

Ключи, которыми открыли камеру, были утеряны ещё месяц назад. По показаниям магров, упали в шахту лифта, где и сгинули. Поиски, организованные через некоторое время, ничего не дали. Дед-лифтёр, что отвечал за доступ в шахту, тихо помер через некоторое время после этого события. Вроде как от сердечного приступа.

Оставалась ещё одна ниточка, а точнее, основной подозреваемый в злоключениях Никиты Державина в тюрьме. Некий магр нижнего звена — Пустырников. После инцидента он сразу же был уволен, а сейчас находился под следствием за взяточничество и превышение должностных полномочий.