Восхождение Примарха (СИ)

— Покорителям лошадиных сердец наше с кисточкой, — донёсся до меня знакомый голос, и я оторвал взгляд от старинной архитектуры.

Увидев наших, я испытал невероятный подъём духа. Даже чувство тревоги на некоторое время улеглось. А я и не знал, что успел привязаться к некоторым.

— Да когда бы только успел, — копируя ворчливый тон Архоса, ответил я Кропоткину. — Мы с ней провели-то всего пару часов.

— Иногда достаточно и пяти минут, друг мой, — чуть ли не пропел тот. — Когда я отводил её в стойло, она мне все уши прожужжала, какой ты распрекрасный, что не понукаешь и шпорами по рёбрам не бьёшь. И вообще, жаль, что вы — разных видов.

— Так, прекращай, — засмеялся я, видя, как постепенно вытягиваются лица Чернышёва и Громовой. — А то ребята сейчас чего-нибудь не то подумают.

— Так, а я для чего это всё говорю-то⁈ — театрально заявил Фёдор и поправил короткое светло-серое пальто.

— Вы-то все тут какими судьбами? — спросил я, после того, как поздоровался со всеми. — Нет, ну князя-охламона-то я сам позвал, а остальные?

— Присматриваем, чтобы принцесса не украла тебя у Катюшки, — с притворно-серьёзным видом заявил Кропоткин.

— Федь, я ж и треснуть могу, хоть и девочка, — заявила ему Громова, но с плохо скрываемой улыбкой, а затем обернулась ко мне: — Меня через деда позвали. Сказали, восемнадцатилетие у принцессы бывает только раз, и это прекрасный повод вернуться в высший свет. Я подумала-подумала и отказываться не стала.

— И правильно, — одобрил я.

— А нас опять всех пригласили, — сказал Олег. — Нулевиков. Правда, на этот раз ехать решились только я, Лев и Миша Елецкий.

— Ага, — кивнул я, — решили второй круг смотрин устроить.

— Что? — удивился Олег.

— Так, я тебе ничего не говорил, — тут же пожалел я о сказанном.

— Действительно, друзья, — вмешался Федя, — чем стоять и молчать, пойдёмте лучше в лагерь, выпьем глинтвейна.

— А как потом на лошадь? — решил поинтересоваться я.

— Безалкогольного, — Кропоткин поднял вверх указательный палец. — А ещё там такие пирожные, м-м-м, глотаются вместе с пальцами.

Учитывая, что первые шестнадцать лет своей жизни я безвылазно просидел в башне, для меня всё было в новинку. А уж особенно ритуалы и историческая подоплёка нового мира. В полевом лагере мне всё казалось необычным: и огромные шатры с развевающимися у входа знамёнами и штандартами. Бесконечные столы с выпивкой и лёгкими закусками. Возбуждённые голоса многих и многих людей. И вообще десятки суетящихся и подготавливающих охоту.

— Кстати, — спросил я, когда мы собрались исключительно нашим кругом: Кропоткин, Чернышёв, Громова, Куракин, Елецкий и я, — а на кого охотиться будем? А то я со всей этой суетой даже не уточнил.

— На лис, — холодно ответил Лев Куракин таким тоном, словно зелёному юнцу приходилось объяснять прописные истины.

Вообще у меня складывалось впечатление, что он тяготился нашим обществом и с куда большим удовольствием оказался сейчас среди чуть более взрослой поросли, собравшейся по центру поляны и громко обсуждавшей какое-то модное событие. Но с его уровнем путь туда был закрыт, и ему пришлось довольствоваться тем, что есть.

— На Патрикеевну-то? — удивился я. — Жалко же! Они такие красивые, умные…

— Считай, что это будет твоя месть за Колобка, — начал снова выдавать Фёдор. — За все те ужасные ночи, когда ты просыпался в слезах и кричал: «Не-е-ет! Не лезь туда, дурак! Она тебя сожрёт!» Но глупый Колобок оставался глух, вновь и вновь срываясь в зубастую пасть. Это твой день мести, когда ты сможешь выгнать прочь детское расстройство психики и больше не писаться в постель.

Последние его слова потонули в хохоте. Мы согнулись пополам, пытаясь удержать равновесие. От смеха остальных становилось ещё смешнее. А, когда Федя открывал рот, чтобы добавить что-то ещё, мы просто давились от смеха и махали ему, чтобы он прекратил.

— Кавалеры… и дамы, а мне расскажете, чтобы я тоже посмеялась, — раздался за нашими спинами знакомый голос. Правда, на этот раз он звучал вкрадчиво, а не так, как обычно. — А то у остальных скука смертная.

Мы в мгновение ока распрямились и вытянулись по струнке.

— Ваше Императорское Высочество… — проговорил князь Кропоткин.

— Милости просим, — сказал я, приглашая принцессу в наш круг. — Мы вот как раз обсуждаем этический момент охоты.

— Если вы уж над таким умудряетесь смеяться, то я точно хочу в вашу компанию.

Ещё минуты две-три продлились неловкие паузы в наших словах. Не каждый день в твою компанию приходит принцесса. Но она весьма органично влилась, и совсем скоро мы снова хохотали над очередной шуткой неунывающего князя. Я смотрел на него и понимал, что хочу иметь такое же чувство юмора. Оно украшало его лучше всяких костюмов, отличной физической формы и даже платиновых запонок.

Варвара Ярославовна не отставала от нас и тоже хохотала от души. Сначала ей тоже было не так просто влиться в разговор, и она лишь слегка хихикала, но тёплая атмосфера нашего курса сделала своё дело.