Восхождение самозваного принца

— Завтра — последний день вашего пребывания в Урсальском замке. Еще один день я даю вам на сборы, — ответила Джилсепони, знавшая, что у Констанции полно богатых и влиятельных друзей, которые не откажутся помочь ей в этом.

— И советую придержать язык относительно причин вашего внезапного отъезда, — предупредила она. — Предупреждаю также: если вы осмелитесь снова трепать мое имя или отзываться обо мне неподобающим образом, я потребую суда над вами, и все увидят вашу истинную сущность.

— Ведьма, — прошипела Констанция вслед уходящей сопернице.

Джилсепони даже не обернулась. Ее не терзали угрызения совести; наоборот, она была довольна тем, что проявила великодушие. И в то же время женщина понимала: Констанция покинет Урсал, но вряд ли сможет отказаться от мыслей о мести. И еще неизвестно, какими бедами это может в дальнейшем обернуться для королевы Джилсепони.

ГЛАВА 23 ТАЙНА ГОСПОЖИ ДАССЛЕРОНД

Вслед за первым снегом, которого с таким нетерпением ожидали трое искателей удачи, наступила настоящая зима, вынудившая их остаться в Дундалисе. Однако нельзя сказать, что для Эйдриана, Де'Уннеро и Садьи долгие зимние месяцы оказались потерянным временем. Жители городка встретили их весьма радушно. Сам город значительно вырос по сравнению с той деревней, какой был Дундалис времен Элбрайнова детства. Поскольку в годы розовой чумы паломники, направлявшиеся в Барбакан вкусить крови завета Эвелина, непременно проходили через Дундалис, часть из них на обратном пути осела здесь. Население города утроилось. Но все равно уклад здешней жизни определяли коренные жители Дундалиса и те, кто прежде жил в городках и деревушках, стоявших на самом краю обжитого мира. Сплоченные, привыкшее доверять друг другу, обитатели Дундалиса опирались на взаимную поддержку и бескорыстную помощь. Однако рано или поздно любое замкнутое сообщество начинает окостеневать и ему бывает крайне необходим приток свежих сил. Эйдриан — непревзойденный следопыт и охотник, Де'Уннеро, многое умевший и привыкший трудиться на совесть, и Садья с ее неистощимым запасом песен и баллад на все вкусы как раз и явились для Дундалиса такой свежей струей.

Где-то в середине зимы, в одну из темных северных ночей все трое любовались редким зрелищем. На небе сияли удивительные разноцветные кольца Гало Короны. То было величественное и сверхъестественно красивое зрелище, неподвластное границам понимания и превосходящее все земное и тленное. Де'Уннеро и Садья воспринимали его не столько глазами, сколько душой. Бывший монах считал явление Гало знаком того, что тигр-оборотень не отлучил его от Божьей милости и благосклонности святого Абеля. У Эйдриана это зрелище вызывало смешанные чувства. Величественно сияющие небесные кольца намекали ему на существование чего-то большего, нежели пребывание в смертном теле. Чудесное небесное явление странно волновало юношу, имевшего собственные воззрения на бессмертие и способы его достижения. Глядя на кольца Гало, он почему-то вспоминал свое недавнее сражение с духами отца и отцовского дяди.

Ночью окрест Дундалиса происходили и другие необъяснимые события. Ветер доносил звуки печальных и призывных мелодий. Все трое не раз завороженно слушали их, позабыв обо всем. Один Де'Уннеро догадывался об источнике этих чарующих звуков. Бывшего монаха вовсе не радовало, что дерзкий кентавр Смотритель вернулся в родную стихию лесов Тимберленда.

Де'Уннеро даже подумал, не обернуться ли ему тигром и не свести ли наконец счеты с кентавром. Впрочем, он сразу же отбросил эту мысль. Ведь если он выследит Смотрителя, но не сумеет убить, кентавр обязательно даст знать своим друзьям — и прежде всего Джилсепони, — что Де'Уннеро жив. Учитывая происхождение Эйдриана, подобная шумиха могла бы только повредить их дальнейшим замыслам.

— Ты ведь знаешь, откуда эта музыка, — сказала ему Садья в один из вечеров, когда ветер вновь принес в их домик звуки волынки.

— Может, знаю, а может, и нет, — уклончиво ответил Де'Уннеро. — Какое это имеет значение?

— Я бы непременно хотела встретиться с этим волынщиком.

— Нет, — резко возразил Де'Уннеро, но тут же заставил себя улыбнуться и сказал: — Лесной Дух — так его иногда называют — уже не один десяток лет играет на своей волынке в чащах Тимберленда. Одни считают его человеком, другие — конем, третьи утверждают, что он нечто среднее.

Садья прищурилась.

— Так это Смотритель, — лукаво улыбнувшись, протянула она.

Де'Уннеро понял, что попался. Маленькую певицу было не так-то легко одурачить!

— Очень может быть, — не стал спорить бывший монах. — Потому-то я и хотел бы избежать встречи с ним.

Его подруга понимающе кивнула.

— А вот я бы с удовольствием взглянула на него, — тихо сказала она и пододвинулась к Де'Уннеро.

— Я бы тоже, — пробормотал бывший монах, для которого «радость» встречи с этим дерзким возмутителем спокойствия и пособником Эвелина имела совсем иной смысл, нежели для Садьи.

В один из длинных и темных вечеров из леса долетел совсем непонятный звук. Возможно, его слышал только Эйдриан.