Восхождение самозваного принца

Так оно и было. Придворная дама уже и не помнила, когда она так замечательно спала, как в эти несколько ночей после турнира. Констанции снились удивительные сны, казавшиеся ей вещими. Она видела королевство без Джилсепони, возвращение старых добрых времен, когда она вместе с Данубом скакала верхом по окрестным полям, когда она была его другом, наперсницей, возлюбленной.

Несомненно, это не были простые сновидения. Констанция верила, что это ее ангел-хранитель посылает ей видения, ободряя скорым наступлением лучших времен. Госпожа Пемблбери вновь обрела былую решительность и в это утро вознамерилась отыскать Дануба.

— Если я буду обращать внимание на всю эту болтовню… — устало начал король.

Как же его гнетут упоминания о подобных разговорах!

— Вы глухи к ним, потому что предпочитаете неведение горькой истине, — сказала придворная дама.

Дануб молча повернулся и зашагал прочь, но Констанция догнала его и, схватив за руку, заглянула в лицо короля.

— Вы постарались забыть слова этого молодого героя, — уже гораздо менее уверенно произнесла Констанция, увидев в глазах Дануба ненависть и закипавший гнев. — А слухи…

— Слухи распускают глупцы и злостные возмутители спокойствия, — ответил Дануб. — У здешних сплетников слишком скучная жизнь. Они готовы повторять самую чудовищную ложь — только бы любой ценой доставить себе развлечение. Да, я не знаю, кто этот молодой победитель турнира, равно как мне не известны намерения, заставившие его назвать себя победителем во славу королевы. Я скорее готов поверить, что здесь не обошлось без людей из твоего окружения, подбивших его на подобные заявления, чем поверю, что моя жена способна на измену.

Констанция вздрогнула, но Дануб сказал ей еще не все.

— Да, Констанция. Моя жена, — уже жестче повторил он, схватив придворную даму за плечи и приблизив свое разгневанное лицо почти вплотную к ней, — не просто королева. Не какая-то простолюдинка, вторгшаяся в Урсальский замок. Моя жена. Любимая мной женщина. Я готов отдать за нее жизнь. Я готов начать из-за нее войну.

Произнося эти слова, Дануб встряхивал Констанцию за плечи, а его глаза все ярче разгорались свирепым огнем. Придворная дама сдавленно вскрикнула, и король, неожиданно успокоившись, отпустил ее.

— И хорошенько запомни: я не желаю больше об этом слышать, — тихо сказал он. — Ни от тебя, ни от кого-либо вообще.

— Дануб, — застонала Констанция, цепляясь за него. — Я заговорила об этом, потому что так тебя люблю…

Он грубо оттолкнул ее.

— Мне ненавистны ваши игры, — загремел король. — По правде говоря, я перестаю видеть разницу между ними и коварным игроком. Поостерегитесь, госпожа Пемблбери, ибо ваши сплетни граничат с государственной изменой.

Констанция стояла, дрожа от унижения всем телом.

— Повторяю: поостерегитесь, — угрожающе произнес король Дануб, — иначе ваши дети окажутся исключенными из числа претендентов на престол.

Взвыв, точно раненый зверь, придворная дама устремилась прочь.

Дни, прошедшие после турнира, были тяжким испытанием для Джилсепони. «Кто этот юный победитель?» — постоянно спрашивала она себя. Он назвался именем, очень похожим на эльфийское имя Элбрайна. Он сражался, применяя би'нелле дасада. Она без труда узнала эльфийскую манеру боя! У этого человека в руках был эльфийский меч, и кроме этого он использовал магию самоцветов!

И он прибыл на турнир на Даре.

Дар, сумевший вывезти ее и Элбрайна после битвы с демоном-драконом в далеком Барбакане. Удивительный конь; не просто понятливое животное, а существо, наделенное разумом. Увидев Дара на поле турнира, Джилсепони не могла поверить, что этому резвому, полному сил коню уже почти три десятка лет. Но то действительно был Дар. Она позвала коня, и он отозвался на ее призыв. Она сразу же узнала знакомый «голос».

Так кто же этот всадник, объявивший, что будет сражаться в ее честь?

Разумеется, разнесшиеся по Урсалу слухи долетали и до ушей Джилсепони; она знала о грязных сплетнях, называвших Тай'маквиллока ее тайным возлюбленным. Эти слухи неприятно задевали королеву, а дерзкое и вызывающее поведение юного воина не только их не рассеяло, но, наоборот, укрепило.

Когда после турнира они с мужем поднялись в спальню, Джилсепони догадалась, что Данубу эти слухи тоже известны. Правда, он не обмолвился о них ни единым словом, и слияние супругов было сладостным.

Сплетни, называвшие юного воина ее любовником, не могли омрачить их отношения с Данубом, и это давало Джилсепони силу проходить сквозь тернии повседневности без особых страданий.

Однако тревожные мысли о неведомом Тай'маквиллоке не оставляли королеву. Она воспринимала его появление как открытое предупреждение госпожи Дасслеронд. Джилсепони была вынуждена воспользоваться услугами людей из круга своих доверенных лиц, куда входило множество слуг, чье низкое происхождение делало их незаметными для высокородных сплетников. Они часто бывали среди простого городского люда, и с их помощью королева надеялась хоть что-то узнать об истинном обличье Тай'маквиллока. Больше всего ей хотелось найти этого юношу и самой расспросить его.