Восхождение самозваного принца

И действительно, через пару дней население Туберова Ручья дружно взялось приводить эту хижину в порядок, и к вечеру она вновь приобрела вполне жилой вид.

— Тепло родного дома, — с издевкой в голосе произнес Де'Уннеро, когда они с Садьей остались одни. — Теперь нам непременно начнут тащить все необходимое для устройства уютного гнездышка!

— Тепло зависит от нас, — сказала певица, подмигивая своему возлюбленному. — Даже крестьянская лачуга может оказаться очень привлекательной. Важно не то, где мы находимся, а то, что мы делаем, пока находимся здесь.

Маркало Де'Уннеро не стал отказываться от ее приглашения.

Уже поздним вечером, когда в очаге пылал огонь, а Садья играла и тихо пела о потерянной любви и одержанных победах, Де'Уннеро позволил себе забыть свою обычную настороженность. Он думал о былых завоеваниях и ошибках, размышлял о своем жизненном пути и даже прикидывал, каким может быть новый его отрезок.

Рядом с неукротимым жизнелюбием и интересом к миру его подруги любой путь казался Де'Уннеро реальным, а свои собственные возможности — безграничными.

Но так лишь казалось. Он еще мог подумать, брать или не брать с собой маленькую певицу. Но другой его «попутчик» неотступно последует за ним всюду, куда бы он ни отправился.

Де'Уннеро сосредоточился на песне Садьи и не позволил, чтобы чувство досады завладело им, выталкивая на поверхность темную сторону его натуры.

По расчетам Эйдриана, он проделал более пятидесяти миль и сейчас находился где-то вблизи Придорожной Яблони. До сих пор он не заметил никаких следов разбойников. Дорога на юг по-прежнему оставалась пустынной.

Когда впереди наконец показалась Придорожная Яблоня, разместившаяся в небольшой лесистой долине между двух пологих холмов, Эйдриан свернул на восток. Возможно, рассуждал он, разбойники устроили засаду где-нибудь неподалеку от околицы деревни. Обогнув селение, он вернулся на дорогу и двинулся дальше на юг.

А вот, похоже, и они. Эйдриан довольно улыбнулся, заметив, как в придорожных кустах мелькнула чья-то тень. Он продолжал беспечно шагать, сжимая в одной руке рукоятку меча, а в другой — графит и магнетит. Мысли рейнджера были сосредоточены на графите. Любого, кто попытается на него напасть, встретит удар рукотворной молнии.

Разбойников оказалось более дюжины. С криками они высыпали на него из засады, целясь из луков.

Эйдриан создал молнию, но вместо узкого, целенаправленного пучка пустил ее веером. Над головами нападавших что-то блеснуло, с треском разорвав воздух.

Большинство лучников попадали на землю, а когда попытались встать, то с ужасом обнаружили, что ноги их не слушаются. Они очумело вращали головами, совершенно не понимая, что произошло. Один сумел-таки выстрелить, однако его стрела ушла почти вертикально вверх.

Юный рейнджер, предвкушая скорую победу, выхватил меч и рванулся вперед, быстро приблизившись к двум головорезам, не делавшим никаких попыток сопротивляться. И вдруг… приглядевшись, он понял, что перед ним не разбойники, а обыкновенные охотники и крестьяне. Эйдриан тут же подскочил к ближайшему из них и приставил острие меча к его горлу.

— Кто вы такие? — резко спросил юноша.

— Убейте его! — завопил тот. — Убейте! Это он вырвал сердце у старика Телли!

Эти слова окончательно убедили Эйдриана в том, что окружившие его люди были жителями Придорожной Яблони, защищавшими подступы к своей деревне.

— Стойте! Подождите! — крикнул им юный рейнджер, отводя меч. — Я не разбойник. Я, как и вы, пришел сюда разделаться с этими негодяями. Меня зовут Эйд… Я — Тай'маквиллок, рейнджер Фестертула, поклявшийся защищать окрестные края.

Защитники Придорожной Яблони недоверчиво зашептались, но никто не решился выстрелить в юношу.

— Слышал я о таком, — сказал один из них после недолгой паузы. — Он ихнюю речку очистил. Так это, стало быть, ты и есть?

Эйдриан отсалютовал мечом и низко поклонился.

— Тьфу ты, — сплюнул тот, кому он приставил меч к горлу. — Совсем мальчишка!

— Мальчишка не мальчишка, а сила у него — будь здоров, — возразил ему товарищ. — Сам помнишь, как он вдарил по нам. Как это у тебя получилось, паренек?

Эйдриан ограничился лишь многозначительным взглядом.

— Возвращайтесь в свою деревню. Вскоре эта дорога вновь станет безопасной.

— Конечно, потому что мы несем здесь дозор, — огрызнулся тот, который чувствовал на своем горле лезвие меча юного рейнджера.

— Что ж, дело ваше, — сказал Эйдриан, отвесив второй поклон. — Сидите в засаде, если это вам по нраву, только я с вами не останусь.

— А кто тебя просил?

— Но я еще вернусь, — пообещал Эйдриан, пропустив колкость мимо ушей. — И тогда вы узнаете правду о Тай'маквиллоке — Ночном Ястребе.

— Диковинное прозвище, — услышал он у себя за спиной.

Юноша только улыбнулся. Пусть болтают; он им докажет, что не напрасно называется этим высоким именем.

Весь остаток этого дня и весь следующий он выискивал следы разбойников, но так ничего и не нашел. Досада его возрастала. Либо они успели убраться из этих мест, причем еще до его появления, либо мастерски умели заметать следы.