Восхождение (СИ)

— Да почему тебе вообще пришла в голову такая чушь? — проревел Исмарк, но Сареф с торжеством уловил в его голосе надлом. Всё, он его дожал. Тот был готов.

— Потому что своим поведением в детстве Джайна обязана, в первую очередь, вам, — хладнокровно ответил Сареф, — Адейро руководил всем кланом, он не мог всюду успеть. А вот вы — отец Джайны, и вы её воспитывали. Вы видели, как она позволяла себе издеваться надо мной, и считали это совершенно нормальным. Так что справедливо, что вам теперь и нести за это ответственность.

После этих слов Сарефа Исмарк с ненавистью посмотрел… нет, не на него. А на Адейро. И ненависть эта была такой лютой, что Сареф подивился, как дядя после такого взгляда не упал замертво. После чего стряхнул с себя, наконец, Геома, который, однако, не спешил исчезать, подошёл к двери и встал на корточки.

— Я гусак… ищу гагарочку, — пыхтел он, делая шаг за шагом, — я гусак, ищу гагарочку… я… гусак… ищу… гагарочку.

Озмунд сидел, спрятав лицо в ладонях. Ему очевидно было весело, но так же хватило ума и хоть как-то замаскировать своё веселье. Адейро смотрел на происходящее равнодушным, безучастным взглядом, в котором даже сквозило какое-то облегчение, вероятно, связанное с тем, что компенсация Сарефу не носила денежно-материальный характер. Сареф же жадно наслаждался этим зрелищем, упиваясь каждой каплей унижения, которое сейчас испытывал самый ненавистный им в клане человек.

— Я… гусак… ищу гагарочку, — продолжал пыхтеть Исмарк, сгорая от унижения и чуть ли не плача, — я гусак… ищу гагарочку…

В тот самый момент, когда Исмарк был уже на половине своего пути, Джайна, тоже созерцавшая своего отца, не сдержалась и хихикнула. Исмарк от возмущения, разумеется, не удержал равновесия и шлёпнулся на пол, рожей к низу, задницей к верху. После чего в ярости вскочил и подбежал к Сарефу.

— Брат! — сурово окрикнул Исмарка Адейро, но тот, не слушая его, схватил Сарефа за грудки и прорычал:

— Всё, хватит с тебя мелкий гадёныш! После этого ты изменишь моей дочери Параметры так, чтобы она смогла выступить! Понял меня?!

— Разумеется, — хладнокровно ответил Сареф, прекрасно знавший, что сейчас, в преддверии Всесистемных Состязаний Исмарк не посмеет ему ничего сделать, — я поменяю вашей дочери Параметры.

— Вот и… вот и хорошо, — по инерции выдохнул Исмарк, отпуская Сарефа и возвращаясь на своё место, — и только посмей что-нибудь сделать не так…

— Ладно, достаточно, — властно сказал Адейро, поднимая руку и призывая остальных к тишине, — если мы закончили со всеми дурацкими просьбами и предложениями — расходимся отдыхать. Завтра утром выезжаем — все должны быть готовы.

Выходя из зала совещаний, Сареф чувствовал себя довольным, как никогда. Он заставил Исмарка расплатиться за унижения пятнадцатилетней давности. И это был ещё далеко не конец… Они даже не представляют, все они, без исключения, какой сюрприз их ожидает во время Всесистемных Состязаний, и как он отомстит им всем и за всё…

Глава 3.5

Глава 5.

На следующее утро из поместья Джеминид выехали уже привычные три экипажа. Адейро, Озмунд и Сареф находились в первом, Исмарк и Джайна во втором, слуги и большая часть вещей — в третьем.

Сареф собирался особенно тщательно. В этот раз он взял с собой два полных комплекта одежды. И на этом всё, больше ему было брать с собой нечего. Главная ценность — арбалет Борей, которым он в клане после его трансформации благоразумно не светил — находился в пространственном кармане. А больше ему и брать с собой было нечего. Разве что конспекты с занятий… Но его Интеллект, уже приближающийся к значению в 20, прекрасно позволял по памяти вспомнить всё, чему его учил господин Амикус. А так… с удивлением Сареф понял, что больше его ничего не держит в клане Джеминид. Кроме одного…

Мама. Из писем, которые сейчас лежали в потайном кармане его куртки, Сареф узнал, что Аола действительно не обманывала его. Её вынудили держаться от него подальше, чтобы Сареф рос так, как он рос. И всю ночь он не мог сомкнуть глаз, потому что страстно желал поговорить с ней. Это был его единственный шанс, больше подобного случая не будет. Ему так хотелось поговорить с ней, выплакать всю ту несправедливость, которую он терпел по отношению к себе почти всю жизнь. И она, как оказалось, терпела не меньше. Да и его отец… несмотря на то, что никаких тёплых чувств к отцу у него так и не появилось, всё же в одном он не мог себе не признаться. Ему было жаль Месса. Ему действительно было очень жаль своего отца, если он пережил то, что по плану Адейро предстояло пережить и Сарефу. Странно только, что после этого Адейро не вышвырнул Месса куда подальше, а позволял ему продолжать жить в поместье, в общем-то, в своё удовольствие и без особого напряжения. Впрочем, если бы после этого Адейро ещё и выгнал бы Месса, Система бы наверняка этого так просто не оставила.