Восхождение. Современники о великом русском писателе Владимире Алексеевиче Солоухине

«Литературная Россия» продекларировала создание фонда и этим, похоже, хотела ограничиться. С проведением вечера начались «непреодолимые» препятствия. Как обычно, одним из таких является отсутствие денег на начало. Собирать деньги хотели все, а давать никто не хотел. У редакции не оказалось денег даже на аренду зала. Тут развил свою активную деятельность С. А. Шатохин. Он встречался с разными высокопоставленными деятелями, все чего-то координировал, но денег так ни у кого и не достал. Казалось бы, срыв всех планов. Владимир Петрович обратился к самому Солоухину, но тот сказал, что у него денег нет. Я же весь был проникнут скепсисом. Такой человек! Книги выходят миллионными тиражами, а денег нет. Только теперь, прочитав его «Последние ступени», стало понятно: не верил он в тех, кто в своих действиях отчитывался перед партийными организациями и различного рода органами, а потому и денег своих «Литературной России» не дал.

Для меня Владимир Алексеевич был этаким русским барином. Весь наш народ так воспринимал его. Ему всегда хотелось иметь барина, не зависимого ни от кого и служащего лишь Богу и Государю, барина широкого, доброго, щедрого, а, как мне казалось, проявил он себя в данной ситуации как умудренный житейским опытом хитрый, умный, расчетливый русский мужик. Черта, впрочем, не такая уж и плохая у нашего народа. Всегда, когда я иду на рынок, то с краю от основных мест, которые заняты чужеродцами, торгующими скупленным оптом товаром, вижу наших трудяг, принесших в сумках с огорода свои овощи.

Покупаю овощи именно у них. Это дорого. С «хозяевами рынка» можно сторговаться дешевле, особенно если взять погнилее. Они ведь скупили за гроши и продать могут довольно-таки дешево. А наши трудились, собственным потом поливая товар, и потому не уступят. Ценит себя хотя бы в этом русский. Не глуп он, как уверяют ненавистники земли нашей, а мудр. Доказательство тому громадное количество русских купцов во времена свободы от ига басурманского (подразумевается не мусульманское, а совсем другое иго).

После того как Владимир Алексеевич денег не дал и ни от кого не удалось их получить или одолжить, провал вечера, а вместе с ним самой идеи, казался неминуемым. И уж если сам себя не похвалишь, то кто меня похвалит? Вечер состоялся.

Что было на вечере, во всей полноте пока не буду описывать. Это дело будущего. Скажу только одно. Я испытал в тот вечер то, о чем писал Владимир Алексеевич Солоухин:

Что ж, вспоминать ли нам под вечер,

В передзакатный этот час,

Как, души русские калеча,

Подонков делали из нас?

Иль, противостоя железу,

И мраку противостоя,

Осознавать светло и трезво:

Приходит очередь моя.

Не знаю, как себя ощущали те, кто хотел прослыть патриотом, но я в этот момент чувствовал начало победы. В результате выступления половина зала шла под благословение ко мне. Я «сыграл ва-банк» – сделал то, о чем мечтал Владимир Алексеевич:

Но все же будьте осторожны —

Ведь я могу сыграть ва-банк.

Был скандал, на котором патриоты разделились. Кто-то стал патриотом Православной Руси, а кто-то остался красным, желто-красным или других цветов «патриотом». До сих пор лагерь безбожных «патриотов» соединяется с власть предержащими. Гамма их разнообразна. Это они совершают оранжевые революции по всему свету и не допускают создания Святорусской государственности. И потому на вечере храма Христа Спасителя

Я поднимался, как на бруствер,

На фоне трусов и хамья.

Не надо слез, не надо грусти,

Сегодня очередь моя.

Владимир Алексеевич не мог этого не видеть.

Прошло не так много времени, когда пути наши пересеклись. Это произошло в Екатеринбурге во время царских дней. Туда, на поклонение местам последних страданий царственных мучеников, направили стопы многих лидеров общественных организаций руководители культурного отдела мэрии Москвы. Вместе с ними приехал и русский духовный театр «Глас», а вместе с театром и я, многогрешный.