Восхождение тени

Бриони торопливо рассказала о своём затруднительном положении: о том, что её добрые чувства к принцу Энеасу, похоже, грозят расстроить её план заручиться его поддержкой.

– Он прекрасный человек! По-настоящему хороший. Как могу я так с ним поступить? Даже ради благого дела.

Полубогиня вздёрнула неряшливую бровь.

– Но ведь он мужчина, судя по твоим словам – взрослый мужчина и принц. Он сделает выбор сам – быть с тобою или нет, исполнить твою просьбу или нет. Ты что, пообещала ему: «Помоги мне, и я выйду за тебя» – а то и «Помоги мне, и я пущу тебя в свою постель»?

– Ну разумеется нет!

Лисийя усмехнулась.

– Тебе незачем так подскакивать, дитя. Ты уже женщина, я вижу, пусть ещё и нельзя назвать тебя так, а если бы это действие было так ужасно, людей в мире было бы не в пример меньше.

– Нет, я не имела в виду… ну ладно, имела, но… во всяком случае, я ещё девственница!

– Ну, дитя, это вполне естественное состояние. Особенно хвалиться тут нечем.

– Но это… – Бриони судорожно вдохнула, когда от молнии вспыхнули светом все щели в стенах и потолке хижины. Несколько мгновений спустя опять громыхнуло – да так близко, будто прямо у них над головой.

– Но я не о том! Понимаешь, я отдала бы всё что угодно, даже свою девственность, если бы это спасло мою семью. Я отдала бы её и без любви! Но я не хочу лгать при этом… человеку, который добр взаправду. И которого в иных обстоятельствах я могла бы по-настоящему полюбить, – Бриони покачала головой. – Можно ли хоть как-нибудь в этом во всём разобраться?

Лицо Лисийи смягчилось.

– Да, дитя. Но не думаю, что ты поведала мне всю правду.

– Но я сказала!

– Я думаю, ты уже любишь его. Как зовут этого юношу?

– Энеас, принц Сиана. Но… но я в самом деле люблю другого. По крайней мере. любила – теперь уж я больше не уверена, – Бриони рассмеялась – и тут же ей захотелось разрыдаться, но смех всё равно рвался наружу. – Сложно найти двух мужчин более несхожих, чем он и Энеас – исключая то, что оба они очень хорошие люди. У него нет ни связей, ни видов на будущее – он простой человек! И я не знаю даже, жив ли он ещё. Он ушёл уже очень давно, и почти все, кто отправились с ним, мертвы.

– Твоё затруднение – словно яблоко высоко на тонкой ветке, – проговорила полубогиня, – ветка слишком высоко, чтобы достать с земли, и слишком ненадёжна, чтобы влезть на неё и дотянуться до яблока. Но иногда такое яблоко всё же можно достать – с чьей-либо помощью. Ты взбираешься на дерево и упираешься ногами в основание ветки, и яблоко опускается достаточно, чтобы кто-нибудь, стоя на земле, мог подпрыгнуть и сорвать его…

Бриони уже собиралась спросить полубогиню, что, во имя милосердной Зории, она хочет сказать всей этой чепухой о яблоках и ветках, когда свет молнии, ярче которой ещё не бывало, затопил все щели, а чуть запоздавший раскат грома ударил так мощно, что Бриони и Лисийю встряхнуло, как две сухие горошины в миске.

Только это совсем не гром, с ужасом поняла Бриони, перекатываясь по полу и пытаясь восстановить равновесие: то, что она услышала, был голос – слишком низкий и громкий, чтобы разобрать слова, ярящийся и ревущий так, будто великан стоял прямо над домишком, изрыгая вопль из глубин огромнейших в мире лёгких.

– Наружу, дитя! – вскричала Лисийя. – Давай!

Она схватила Бриони за руку и потянула за собой к двери. Сон обернулся теперь сплошным кошмаром: как бы отчаянно Бриони ни рвалась, спотыкаясь, вперёд, дверь, которая должна была находиться всего в двух шагах, оставалась недостижима. Лисийя исчезла, и хижина превратилась в необъятное залитое чернотой пространство, которое прорезали зубцы молний, будто трещины в расколотом горшке.

– Лисийя, где ты?! – заорала Бриони.

– Здесь! Здесь!

И девушка ощутила, как мозолистая рука старухи снова крепко обхватила её ладонь. Принцессу дёрнули вперёд, впихнули в куда-то в темноту, во внезапно поднявшийся ветер, а затем вырвали из него на свет, в иссечённый дождём лес. В небе над ней бесновались молнии, вспышка за вспышкой накрывая тучи, превращая деревья в хлещущие, пляшущие силуэты. Громовой голос, всё такой же неразборчивый и ревущий всё так же ужасающе близко, давил на Бриони со всех сторон, пока ей не почудилось, что один его вес может расплющить ей череп так же легко, как яйцо.

– Что это?! – взвизгнула она, зажимая уши ладонями – что ничуть ей не помогло.

– Он начинает просыпаться! – глубинный бессловный рык почти перекрыл слабый голос старухи. – Беги!

– Кто?! – завопила Бриони, опасно пошатываясь и едва не падая под напором ветра и громоподобного голоса.

– Беги! – прокричала Лисийя. – Прошло больше времени, чем я думала! Я должна была рассказать тебе…

– Сказать что?!

– Слишком поздно. Ты должна пойти к Народу камня… они должны привести тебя к своему древнему барабану… к их каменному барабану…!