Восхождение тени

– Нет! – Бриони трясло от ярости, она едва сдерживалась. Предатель Фейвал, мучительница Ананка и даже этот боров, Дженкин Кроуэлл – скрывшись за бесстрастными масками, они сейчас все, должно быть, потешаются над ней! – Неужели вы вновь позволите Джеллону предать мою семью, король Энандер? Неужели вы слепы настолько, что не видите происходящего при вашем собственном дворе?!

В ответ на её слова многие из собравшихся ахнули, но король, кажется, только растерялся:

– Джеллон? Что за чепуха? Ты что, забыла, в какой ты стране?

– Джеллон! В котором Геспер продал моего отца иеросольскому узурпатору Дракаве! А теперь эта женщина явилась оттуда сюда, переняв уроки предательства у своего любовника, чтобы сокрушить моё королевство – а возможно, и ваше! Как вы не видите? От Джеллона исходят только ложь да измены!

– Ты не в себе, юная дева, – Энандер выглядел старым и утомлённым. – Джеллон также наш союзник, и они много дают миру. Жители Джеллона искусны в ткачестве, как известно.

Бриони вытаращилась на короля. Мысли монарха текли не просто медленно, они были безнадёжно спутанны – спорить дальше не имело смысла. Принцесса постаралась не допустить того, чтобы её страдания отразились на лице – по крайней мере, эта корова, Ананка, не увидит её слёз.

– Вы несправедливы ко мне, – только и ответила она, развернулась и зашагала прочь из часовни, молясь, чтобы ноги её не подвели.

Стражники молча пристроились по бокам. Больше ей не позволят ходить куда-либо одной, это ясно. Когда она вышла в тронную залу, к ней приблизился королевский советник Эразмиус Джино.

– Примите мои извинения, принцесса, – тихо проговорил он. – Я и не подозревал, что здесь затевается.

– Так же, как и я. И как вы полагаете, кто из нас удивлён больше?

И Бриони позволила страже увести себя.

* * *

Сестра Утта не могла заставить себя подняться, хотя шторм, бушевавший внутри неё, требовал сделать что-нибудь, чтобы выпустить пар. Ей хотелось бежать со всех ног не разбирая дороги, скрыться от этой немыслимой повести, швырять на пол вещи, пока грохот и разгул хаоса не погребут под собой всё, что она услышала только что. Но рассказ продолжался – история о том, как смертные люди из Южного Предела погубили королевскую семью народа сумерек.

– Этого не может быть, – она умоляюще взглянула на Кайина. – Ты говоришь всё это только потому, что твоя тёмная госпожа хочет нас помучить. Такие ужасные вещи – признайся, это ведь всё ложь?

– Ну, разумеется, ложь, – сердито вмешалась Мероланна. Теперь она избегала встречаться с фаэри взглядом. – Злонамеренная ложь. Этот… этот нечистый подменыш хочет запугать нас, чтобы подорвать нашу веру.

Кайин развёл руками, будто бы не желая возражать или понимая всю бессмысленность этого.

– Вера здесь ни при чём, герцогиня. Моя госпожа Ясаммез повелела мне открыть вам правду, и я исполнил её волю. Я ничего не должен ей, кроме моей смерти, так что могу заверить – не стал бы лгать в её пользу, особенно об этом, величайшей трагедии моего народа, – его лицо отчётливо посуровело. – И теперь я припоминаю кое-что, в чём я непохож на вас, и неважно, сколько лет я провёл, изображая человека. Мой народ не бежит от правды. Единственно благодаря этому мы сумели выжить в этом мире… в таком, каким его сделало ваше племя.

Он повернулся и вышел из комнаты. Утта ещё с минуту слышала его лёгкие шаги на лестнице, затем дом вновь погрузился в молчание.

– Видишь? – в голосе Мероланны звучало лёгкое торжество – но торжество лихорадочное, слегка безумное, решила про себя Утта. – Он знает, что мы видим его насквозь. И своим уходом он это только подтвердил!

Спустя столько дней совместного заточения у сестры Утты не осталось ни сил, ни желания спорить. И в конце концов, если Мероланне нужно было во что-то верить для поддержания в себе боевого духа – то кто она такая, чтобы отнимать у герцогини её опору? Но несмотря на все доводы разума, смолчать совсем Утта не смогла.

– Как бы ни тяжело мне было признать это, многое из того, что он сказал… ну, оно согласуется с тем, что хранит история моего ордена… – рискнула заметить она.

– Ну конечно же! – Мероланна рьяно принялась за уборку комнаты, которая, в общем-то, не особенно в ней нуждалась. – Как ты не видишь? В этом и главная хитрость! Они стараются, чтобы их россказни звучали правдоподобно – пока ты не рассмотришь их попристальнее и не поймёшь, о чём на самом деле речь. О, нет, это не чудовища вылезли из своей сумрачной страны и напали на нас! Это люди, всё богобоязненные жители Королевств Пределов, это мы выманили их, а затем вероломно порубили мечами! Разве ты не видишь, какая это глупость, Утта? Ты меня так огорчаешь! Мой муж рассказывал мне о таких расстройствах ума, когда вернулся с войны в Сеттленде – ты так долго пробыла в плену, что начала верить своим тюремщикам.