Восхождение в горы. Уроки жизни от моего деда, Нельсона Манделы

Чтобы вы в полной мере ощутили весь масштаб катастрофы под названием «Эпическое фиаско Ндабы», поясню, что мой дед не пропускал ни одной утренней газеты. Все восемь региональных изданий. От корки до корки. Каждый день. После завтрака он садился в гостиной в свое любимое кресло с высокой спинкой. Он был рад, если я присоединялся к нему, но при этом я не мог читать только новости спорта или колонку юмора – нужно было прочесть всю целиком, а когда он закончит читать свою, поменяться газетами. Иногда он указывал конкретную статью, с которой, по его мнению, мне следовало ознакомиться, или же вслух комментировал то, что читал, с энтузиазмом кивая или категорически не соглашаясь. Еще он каждый вечер смотрел местные новости, и эта привычка сохранилась у меня и по сей день. До сих пор, несмотря на исчерпывающий поток новостей в смартфоне, я не успокоюсь, пока не посмотрю вечерний выпуск по телевизору.

Но именно газеты – ключевая деталь в этой истории. Однажды вечером я наслаждался хорошей погодой, раскуривая косячок с друзьями в нескольких кварталах от школы. Вдруг подъехали какие-то парни, и в одном из них я узнал старшеклассника, с которым Зондва был в постоянном конфликте. Мы хотели было спрятаться, но потом вспомнили, что совсем недавно видели его на дискотеке в доме его сестры – с бонгами, пивными воронками, когда тебя держат вверх ногами, и всяким таким. Кто-то сказал: «Он ведь не настучит на нас после той тусы?» И все согласились: «Конечно, нет!» И ошиблись. Должно быть, они подумали, что драться с нами слишком хлопотно и вряд ли закончится для них добром. А вот если они расскажут, что видели, как я курю марихуану всего в нескольких кварталах от школы, у меня будут крупные неприятности. На другой день меня вызвали прямо с урока истории и допросили о случившемся. Я молчал, но пара моих приятелей раскололись на месте, как куриные яйца, и всем нам настал конец. Нас «временно исключили», то есть отправили домой на неделю, а после возвращения малейший промах означал автоматическое немедленное исключение из школы.

Я все еще жил с отцом, а он и сам был почти что беспризорником, вырос на улице и испытал все на своей шкуре. Он не рассердился на меня. Разумеется, он был раздосадован сложившейся ситуацией, но не зол по-настоящему. И может быть, не так уж удивлен.

– Ндаба, ну ты чего? – закатил он глаза. – Ну, ладно, бывает. Переживем. Я пойду в школу и все улажу. Ничего страшного. Главное, чтобы твой дед не узнал.

В те же выходные в газете Йоханнесбурга написали, что внука экс-президента Нельсона Манделы застали за употреблением наркотиков и исключили из школы. Мое имя не упоминалось, в одной школе со мной учились и несколько моих кузенов, но именно я то и дело попадал в разные передряги, так что бомба уже была заведена. Отец попытался вмешаться – он отправился к секретарю деда и стал просить за меня: «Зельда, прошу вас! Он хороший парень – ну оступился, с кем не бывает! Давайте не будем расстраивать Старика». Отец сделал все, что мог, чтобы эта газета не попала в руки Мадибы, но я знал, что рано или поздно он все равно ее увидит. Он ведь каждый день читал все газеты от корки до корки… Я знал, что должен сам ему признаться. В каком-то смысле был рад этому: пытаясь скрыть от него правду, я чувствовал себя ужасно. Единственным способом положить конец этой истории было рассказать все как есть, а мне отчаянно хотелось покончить с ней.

– Ох, Ндаба. – Он сидел в своем кресле со свернутой газетой в руках. – Это правда?

– Да, дедушка.

Мне было нелегко подобрать слова и объяснить ситуацию так, чтобы это не звучало как отмазка – Старик терпеть не мог, когда перед ним оправдываются. Он лишь молча сидел и слушал в своей характерной манере, пока я, перескакивая с пятого на десятое, пытался рассказать ему эту грязную историю.

– Дед, мне так жаль!

– Ох, Ндаба. Я не верю своим ушам! Я потрясен. Это совсем на тебя не похоже.

– Знаю, дед, прости.

– Поверить не могу, что ты это сделал. Твоя жизнь хоть что-нибудь для тебя значит? Ты понимаешь, какие возможности открыты перед тобой благодаря твоей фамилии? Ты можешь помогать людям, совершать великие поступки и с тем же успехом можешь сам все разрушить. Унизить тех, кто тебя любит и волнуется за тебя. Твое имя – это твое имя, но кто ты сам? У тебя есть выбор. Каждую минуту, каждый день ты делаешь этот выбор.

Он был рассержен, но что хуже всего – он был глубоко разочарован. Спустя некоторое время он отпустил меня. Выходя из его кабинета, оставив деда с застывшим выражением грусти на лице, я чувствовал себя так, как будто бы получил кулаком в кадык. Но я был твердо намерен исправить ситуацию. Для начала я сдам выпускной экзамен. Потом пройду «восхождение в горы», чтобы стать мужчиной в его глазах. Хочу, чтобы он мной гордился. Я оправдаю себя. А пока нужно быть тише воды, ниже травы. Не высовываться. Стараться не усугублять ситуацию.