Восхождение Волка

– Но несмотря ни на что, вы остаетесь недостойным доверия, Принц пиратов. Я не могу принять вас в свою компанию – не хочу постоянно опасаться, что вы ударите меня в спину рапирой. Вы можете остаться на сегодняшний пир и завтрашнюю свадьбу вместе с остальными гостями, однако до наступления ночи должны будете возвратиться на «Мальстрем» и отправитесь за эфирным маслом и другими дарами. Я порадуюсь, когда вы доставите этот груз в мой замок.

Вы хотите доказать свою преданность? Очистите море от негодяев и привезите награбленное ими добро в Хайклифф, а уж мы распорядимся им с наибольшей пользой для нашего народа. Тогда, быть может, я поверю в искренность ваших слов и подумаю, не возвратить ли вам ваши маленькие островки.

Дрю видел, что Вега удручен, хотя и пытается скрыть это. В зале вновь зашумели, по достоинству оценивая полученную капитаном «Мальстрема» от короля оплеуху. Вершарк улыбнулся, низко поклонился королю и смешался с толпой.

– А теперь, – сказал король, – я удаляюсь, чтобы побыть со своей семьей и отдохнуть перед вечерним пиром. Помните, это будет величайший пир, мои верноподданные Верлорды, и вы не пожалеете о том, что съехались сюда из ваших мест по просьбе вашего любящего короля. Сегодня, друзья мои, мы соберемся с вами за одним столом как равные, как единомышленники, как подлинные друзья.

Он поднялся под хор одобрительных возгласов, спустился по ступеням и направился к выходу из зала, сопровождаемый с одной стороны лордом-канцлером в капюшоне, а с другой – принцем Лукасом. Гретхен безнадежно посмотрела на Дрю, пока все еще крепко держащий ее за руку гвардеец уводил Лисицу вслед за королем.

Вновь просвистела плетка, вновь Дрю почувствовал, как лопнула от удара кожа у него на спине. От удара Вервольф упал ничком, сильно ударившись о ступени трона. В глазах его замелькали искры, сквозь которые Дрю рассмотрел сочувственные, полные отчаяния лица Гектора и Бергана. Борлорд нервно и яростно скреб свою левую ладонь.

Сбоку проплыла фигура графа Веги – он угрюмо смотрел на Дрю, грызя ногти. Последним, что увидел Дрю перед тем, как провалиться в темноту, был сапог капитана Брутуса, которым он целил в висок Вервольфа.

Глава 3 Приговоренный к казни

Таракан бежал вдоль стены, низко прижимая к полу брюшко, торопясь так, словно удирает от смертельно опасного врага. Усиками он ощупывал дорогу перед собой, точнее вынюхивал запах чужака, запах угрозы. Из коридора доносились человеческие голоса – одни исходили криком от боли, другие умоляли о пощаде, но на эти крики насекомое не реагировало. Забравшись на край оловянной миски, таракан перевалил через бортик и направился к своей добыче.

Сегодня на ужин таракану досталось несколько хлебных крошек. Таракан набросился на них с жадностью, стремясь проглотить столько, сколько сможет вместить его маленький животик, и все время помня о том, что сейчас он на виду, а значит, уязвим для возможного неприятеля.

Неожиданно что-то появилось из тени, большое и темное. И стремительное. Таракан перестал есть и приготовился бежать, но опоздал.

Крыса ударила металлическую тарелку, таракан вылетел из нее и оказался на каменном полу, на спине, беспомощно шевеля лапками. Шевельнув своим отвратительным розовым голым хвостом в предвкушении собственного ужина, крыса набросилась на таракана. Но тут босая человеческая нога ударила таракана, и он, пролетев по воздуху, врезался в стену, а оттуда свалился на подоконник. Помятый, но живой, таракан проворно побежал к маленькой щелке в стене. Наверное, он был по-своему благодарен неведомой силе, которая помогла ему выжить. Шевельнув на прощание своими усиками, таракан пролез в щелку и, свободный, исчез.

Наблюдая за насекомым, Дрю подумал, что отдал бы сейчас весь мир за то, чтобы поменяться местами с этим тараканом. Он беспомощно посмотрел на окно. Даже если бы ему удалось добраться до него, он по-прежнему оставался в сковывающих его шею и запястья кандалах. С ними никуда не уйдешь. Дрю опустился на пол своей тюремной камеры и прислонился спиной к шершавой холодной стене.

Раздававшиеся из соседних камер крики не оставляли ему ни малейшей надежды на то, чтобы уснуть. Изнуренный, израненный, он продолжал слушать крики, от которых стыла в жилах кровь. Дрю поворочался, стараясь устроиться поудобнее и не так сильно тревожить саднящие раны на спине. Серебряные шипы на плетке капитана Брутуса оставили на его теле раны, которые так скоро не заживут. Не затянутся до самого конца его жизни, ждать которого осталось так недолго.

Дрю был удивлен тем, что король позволяет своим людям иметь оружие с серебряными рунами.