Восхождение звезды

Хотя Айк Шарон действительно относился к давней истории и Барбара не думала о нем уже целую вечность, отель «Бурбон» (надо же, чтобы Макс решил устроить обед именно здесь) стал когда-то свидетелем ее позора. Впрочем, тогда ей было всего восемнадцать… И вела она себя как полная дурочка… Но и сейчас, спустя семь лет, память ведь не сотрешь, как магнитофонную ленту, Барбара отчетливо представляла картину, как она выскакивает из номера Айка Шарона: пятый этаж, номер 522… Как стучат по паркету коридора ее каблучки, как лифт уносит ее вниз, как портье предлагает ей вызвать такси и дать зонт, а она выбегает прямо на улицу… Вот уж никогда не думала, что судьбе будет угодно снова выбрать «Бурбон» для встречи с Айком. Впрочем, судьба тут ни при чем. Это все Макс Авери! Неужели у него какой-нибудь проект вместе с Шароном?..

Барбара отпила из бокала глоток освежающего сока. Воспоминания, заставляющие ее внутренне сжиматься, подталкивали к тому, чтобы и сейчас сбежать. Поставить бокал и не прощаясь удалиться. Но это тоже будет глупостью, тем более если ее театральный агент и Айк Шарон связаны какими-то деловыми отношениями. Такое, конечно, сомнительно, но ведь возможно! Значит, она будет вести себя нормально, без фокусов.

— Так что ты делаешь в Париже? — повторила Барбара свой вопрос с индифферентностью в голосе.

— У меня здесь дела, которые заняли два дня. Завтра улетаю в Штаты. Мне только что принесли в номер билет.

— В «Бурбоне» отличное обслуживание, — одобрительно кивнул Макс. — Отличные повара и отличные коктейли. Присаживайтесь. Вы должны выпить с нами коктейль, — продолжал суетливо Макс, предлагая гостю свободный стул. — Я как раз собирался рассказать пани Молик о сложившейся ситуации.

Шарон быстро взглянул на девушку.

— Ты не в курсе?

— В курсе чего? — в замешательстве переспросила Барбара, переводя взгляд на Макса. — Если тебя не затруднит, объясни мне, пожалуйста, о чем идет речь?

— О фильме, — ответил агент, — о чем же еще!

Через месяц Барбара должна была вылететь в Штаты, чтобы начать сниматься в экранизации пьесы Бракке «Женщина». Роль героини пьесы — Анны она играла в своем театре на Елисейских полях, была отмечена публикой, прессой, даже специальной ежегодной премией. И не случайно голливудский режиссер Боб Прайс не стал искать другую исполнительницу и остановился на ее кандидатуре… Но при чем тут Шарон? Он-то какое имеет ко всему этому отношение? — подумала Барбара.

— Ничего не понимаю, — растерянно сказала она.

— Есть плохие новости и хорошие, — промямлил Макс.

— Начинай с плохих, — предложила Барбара, думая про себя, что лучше сначала покончить с худшим.

— Боб Прайс вышел из игры.

— Не может быть! — воскликнула девушка. — Почему?

— У него обширный инфаркт, выбыл как минимум на полгода… Бедняга Боб, — добавил Макс больше автоматически, чем с подлинным сочувствием. — Но есть и хорошие новости… — Он сделал паузу, взглянув на американца. — Айк Шарон берет дело в свои руки.

Барбара ушам своим не поверила.

— Ты?.. Те-бя утвердили режиссером? — пролепетала она, невольно подаваясь вперед и от волнения немного заикаясь.

Айк кивнул.

— Да.

Эта новость привела ее в полное замешательство, что не ускользнуло от Айка Шарона, испытующе смотревшего на нее.

Барбара буквально онемела, в голове шумело, мысли путались.

— Я знал, что ты будешь поражена, но чтобы до такой степени?.. — Макс похлопал девушку по плечу. — Очнись! — Он громко рассмеялся. В заведениях более низкого ранга посетители обязательно подняли бы в удивлении брови или повернули головы, но клиенты «Бурбона» были слишком хорошо воспитаны.

— «Поражена», по-моему, не совсем точное слово, — тихо произнес Шарон, наблюдая за Барбарой. — Я бы назвал это шоком. — Он хотел еще что-то добавить, но тут между столиками появился служащий бара с высоко поднятой над головой табличкой с надписью «Мистера Шарона к телефону». Айк Шарон извинился и, перемолвившись словом с юношей в гостиничной униформе, направился к одной из кабинок, установленных в дальнем конце бара.

— Послушай, Барбара, — понизив голос, заговорил Макс. — Мы оба были бы счастливы, если бы фильм снимал Прайс, но ничего не поделаешь. Эта роль в кино — твой сказочный шанс без пересадок отправиться прямо в разряд звезд, поэтому надо радоваться любому режиссеру, каким бы зверем он ни был. А Айк Шарон не зверь, он достаточно мягкий человек.

Хмуро сдвинув брови, Барбара тупо смотрела в свой бокал, который сжимала побелевшими пальцами. Боже, как она любила и эту пьесу, и эту героиню, свою Анну. Драма ее жизни была столь пронзительна! В кино пьеса могла обрести ту реальную плоть, которой в сценической условности не достичь. Для театральной актрисы здесь таились определенные трудности, впрочем, Барбара знала, что постарается выложиться до конца, и предвкушала победу, но теперь…

— Я не хочу с ним работать, — твердо сказала она.

Глаза Макса выкатились от удивления.

— Это еще почему?