Восхождение

Букреев, гордившийся своим альпинистским опытом, оказался в тупике. Что же ему делать? Сумеет ли он одновременно следить за безопасностью экспедиции в целом и выполнять мелочные просьбы клиентов? Анатолий решил посоветоваться с Бейдлманом.

Я пересказал Нилу свой разговор со Скоттом и спросил его мнение. Нил мне ответил: «Толя, многие из наших участников впервые оказались на высоте. Они не понимают простейших вещей. Им хотелось бы, чтобы мы все время были рядом, готовые помочь». Я ответил, что считать так было бы абсурдом. С моей точки зрения, нам надо было развивать в клиентах способность к необходимому самоконтролю, а также участвовать в провешивании перил и подготовке маршрута. С последним Нил не согласился; по его мнению, этим должны были заниматься шерпы. В ответ я сказал, что мы и так уже запаздывали с установкой высотных лагерей. Малейшая задержка грозила сорвать наш акклиматизационный план.

Нил предпочитал все вопросы решать миром. Не стал он спорить и на этот раз. «Толя, все будет нормально. На последнем выходе мы шли хорошо, и это главное. Ясно, что у половины клиентов нет никаких шансов на вершину; для большинства из них восхождение закончится уже на Южной Седловине (7 900 м). Я не сомневаюсь в том, что в решающий момент ты покажешь, на что способен. И все претензии к тебе отпадут сами собой».

Глава 10 Первые задержки

На второй день отдыха, 21-го апреля, мы связались по рации с Фишером, который вместе с Питом Шенингом находился во втором лагере. Там всю ночь бушевал ветер, скорость которого доходила до 60 миль в час. С помощью шерпов они сложили часть палаток, чтобы те не порвало и не унесло вниз. Ветер в ту ночь свирепствовал по всей горе: даже мою палатку в базовом лагере сотрясали его порывы.

Воспользовавшись временной передышкой, Ингрид Хант, экспедиционный врач, провела очередное кислородное тестирование. Тест состоял в следующем: для каждого участника с помощью пульсового оксигемометра[40] определялось максимальное содержание кислорода в крови на данной высоте. Результат Букреева превышал 90, что совсем неплохо даже для уровня моря. Не отставал от Букреева и Фишер, что свидетельствовало, по мнению Ингрид, об исключительной способности обоих гидов приспосабливаться к высоте. У самой Ингрид Хант был весьма посредственный результат — порядка 75. А у одного из клиентов и вовсе оказалось чуть больше 60, что не могло не тревожить, так как «было недопустимо мало даже для такой высоты»[41].

Букреев, имевший техническое образование, не склонен был полагаться на результаты теста. «Для меня эти показания мало что значат. Да и само тестирование особого доверия не внушает. Гораздо больше можно узнать, внимательно наблюдая за клиентами: за их внешним видом, их поведением». Прав он был в своем скептицизме или нет, но в данной ситуации Ингрид Хант и Анатолий Букреев пришли к одним и тем же выводам. Для некоторых клиентов восхождение на вершину представлялось слишком рискованным.