Воскресенье - пришел лесник и...

После битвы с Драконом у Загорского оставалось еще две неразрешенные загадки, которые были ему как заноза в мягком месте — Орт-Гент и "скат". Конечно, до жути хотелось вернуться на Риадан, где он уже успел прижиться, в свою башню, в спокойную обстановку. Но извечная неудовлетворенность, это чувство недовершенности дел подталкивало на немедленное разрешение всего непонятного. "Вот, разберусь с этим, а потом с тем, а потом еще с тем, тем и тем, а тогда и отдохнем..." — так уже не один раз говорил он сам себе. Но после того, как со всем "этим" и "тем" бывало покончено, всегда появлялось "еще что-то" и вновь звало вперед, на поиски разгадки. Яромир смеялся над Малдером, вечно ищущим доказательства существования Прадавних, но в глубине души он прекрасно понимал его стремление, хоть и не хотел этого признавать даже перед самим собой.

Стремление найти разгадки ко всему непонятному тянуло вновь, а тут как раз подвернулся удобный случай: инфа, обнаруженная в Драконовском компьютере во время отправления с него приказа о передислокации главной конторы 14-го Отдела на Риадан.

Файл в основном списке для расследований номер один. Крымский Исследовательский Центр. Проект "Диагноз". Очередная попытка выведения "сверхсущества" с неожиданным результатом. Процесс смешения генокода альфалона, мембарца и риаданского эльфа привел к появлению существа со способностью при прикосновении определять абсолютно любой материал и узнавать полную историю всех происшедших с ним передряг за всю его долгую жизнь. Такого Загорский упустить не мог — великолепный шанс разузнать все о "скате" и, в очередной раз показав язык, утереть нос варлонам и мембарцам, которые так ничего и не достигли за все время изучения этого космического "храма-подземелья". Тем более, что президент Острова Крым — его бывший однокашник по Херсонскому Колледжу. А с Егором в свое время они были неразлей-вода. Он был один из немногих, кто мог понять Яромира, или даже если не понять, то уважать его образ мышления.

Зеленые пальмы, слегка припорошенные январским снегом — диковатое зрелище, которое можно встретить разве что тут, в Крыму. И ничего, что эти пальмы будут так же зеленеть и при минус восьмидесяти, на поверхности какой-нибудь ванадиевой планеты с метановой атмосферой и гравитацией втрое выше земной. Внешне это самые обыкновенные пальмы.

Человек в штатском, но с эмблемой президентской службы на значке и со сваггером на боку, проводил Яромира Савельича в приемную.

— Подождите тут, — сухо произнес службист и удалился.

Мягкие кресла, напротив них — огромный, на всю стену, аквариум с диковинными нарнскими существами, плавающими туда-сюда и тычущимися в стекло в надежде, что добрый посетитель их покормит чем-то вкусненьким, цветущая зелень в кадках — все это более напоминало биопарк в Стокгольме, чем приемную в президентском корпусе.

Внешне с последней встречи Егор Егоров ни капли не изменился. Разве что волосы стали темнее.

— У тебя тут прямо как в джунглях Анголы! Цветы, лианы, рыбы, микропередатчики...

— А ты по-прежнему язва. Шефа-то своего за что ухлопал? — Егоров тоже не обременил себя полагающимся в таких случаях приветствием.

— Да, было дело... Тебе же меньше хлопот... А тебя как, не гнетет президентское ярмо?

— Ярмо? Да нет, не ярмо, хотя по звучанию слово похожее. Живу помаленьку. Вот только что дюновцам аудиенцию давал. Такие зануды!

— Центаврийский Пакт?

— Он, родимый... А у тебя что за дело? Ты ведь так просто не являешься! Я ж твою задницу давно раскусил — о друзьях вспоминаешь, когда самому припечет, просто так на чай не заходишь.

— Это верно, но это — жизнь. У вас тут имел место быть один интересный проект...

— Ммм? — Егоров вопрошающе наклонил голову и приподнял правую бровь.

— Я имею в виду Ваш исследовательский центр. Проект "Диагноз".

— И все-то тебе известно! — то ли с досадой, то ли с восхищением воскликнул Егор.

— Ну, не все, но... Собственно меня интересует Диагност. Точнее, как насчет обменять одного из выведенных вами экземпляров на чего-то такое, чего у вас нету?

— Я — не против, но это не мне решать.

— Знаю, но твое слово имеет большой вес, как никак, уже на пятый срок переизбран.

— Не сыпь мне соль на рану, а то мое весомое слово резко переменит свое мнение.

— Тогда сведи меня с теми, кто может это решить.

— Слушай Яр, давай хотя бы завтра, а? А то ты — с дороги, я — после нудной штанопросиживальной аудиенции...

— А я и не налегаю на сейчас. Наоборот, собирался пригласить в какое-нибудь местечко, выпить за старые времена, а то когда еще другой такой случай появится...

— О! Так бы сразу и сказал...

Шикарный президентский "Ламманти", сверкающий лазурным покрытием на нейтритовой броне, приземлился на главной площадке Центра, эллиптические корпуса которого сверкали багрянцем в лучах восходящего солнца...