Воскресенье - пришел лесник и...

— Ну дык он же того, с цепью был. Наряд такой, значицца. А где же мы столько цепей за минуту наклепали бы? Ну, мы и взяли косы и прочее, что уже готово было для прихорашивания лужаек. Чтобы было что-то моднявое в руках, чтоб от толпы не отличаться сильно, значицца. Мы ведь ничего не напутали?

— В принципе, конечно, нет... Но только в следующий раз веселитесь где-нибудь за городом, хай лучше ваш внешний вид у эльфов зависть вызывает...

— Так мы же, того, не веселились, мы имущество возвращали... -Бертрам казался вконец обескураженным. — Возвращали-возвращали, весь город объездили, да так и не вернули. Может, твой журналист объявление в газету даст: так мол и так, найдена цепь и кредитная карточка, потерявшего просим зайти за ними на первый этаж Башни... Пойдет такой вариант?

— И войдет, и выйдет! Я те дам объявление! В могилу вогнать меня решил?!

— А что, шеф, поверьте — там неплохо, по себе знаю! Тихо и уютно, а главное — за пяток лет так элегантно худеешь...

— Нет, спасибо, мне туда пока неохота, меня в командировку отправляют...

— Кстати — еще один плюс могилы — начальство не достает... Я не Вас, Яромир Савельич, имел в виду, это я так, фигурально...

— Романтик ты наш! Некроромантик! Новый Скицин, блин! Тебе поручается новое задание: пока я в отъезде, будешь с подопечными воспитывать сие зеленое чудо, что так вам приглянулось. Побудешь нянькой, это не смертельно, извиняюсь за каламбур...

Артагорт громко рассмеялся...

— Кстати, шеф, нам тут не ясно, как это воспитывать. Это вообще кто -мальчик или девочка? И как его звать-величать?

— Назови его Сашей, потому что в полах этаких созданий я совершенно не разбираюсь! Подрастет — разберемся!..

Глава 27

Зеленый Шут:

Планета была тихой и уютной. Такое ощущение, что попал в город детства. В почти мистический, где легок тополиный пух и весел смех, где можно жить и ничего не бояться... Это — забытый сон, несбывшаяся мечта, воплотившаяся внезапно в забытом богами уголке на задворках Вселенной.

Уютные домики, утопающие в зелени. Так и хочется стать птицей, чтобы любоваться всем этим с высоты. А раз хочется — то что же тут невозможного? Стоит захотеть — и ты уже птица, чей дом в облаках, и перья твои сияют изумрудными и малахитовыми тонами, звонко поют в набегающем ветре... Он -как океанская волна, этот ветер, уверенный и постоянный в своей изменчивости. А малые его детишки-ветерки гоняют внизу смерчики теплой придорожной пыли или поддерживают крылышки бумажных самолетиков-голубков. Те, что постарше да посильнее — забавляются с воздушными змеями, раскачивают кроны деревьев... Романтики разносят по миру стихи, случайно оброненные мальчишкой у старого тополя...

Жизнь течет неторопливо. Она — словно награда за минувшее, отдых усталой душе.

Не мешают даже случайные встречи, выбивающие из колеи. Ведь выбивают лишь на секунду. Это — как водоворотик в реке, не омут и не вечный водоворот, а крохотный "бульк" от нырнувшего: только что был, а через миг -не видать.

Одна такая встреча как раз и произошла утром. Он явился непрошеным, незваным, но кого зовут в этом мире? И без зова приходят — поболтать, посудачить о том, о сем... Этот же визитер был колюч взором, но вежлив, до подчеркнутой корректности вежлив, так и захотелось вдруг обозвать его за эту корректность корректором. Обозвал, предвкушая, как поползут от удивления и обиды брови. А в ответ:

— А-а-а, слышали уже, значит! Да-а, слава бежит впереди... Действительно — Корректор, более того — шеф Корректорского Отдела. Загорский, Яромир Савельевич, к Вашим услугам. Я тут случайно, пролетом с самой Земли. Можно задать вам пару вопросов?

Ну вот, едва успел сменить перья на кожу, как тут же пристают с вопросами... Нет, чтобы чайку сперва попить, поболтать о погоде, о солнце, о предстоящей регате, так он сразу о каком-то аквариуме, о покупке скалярий. Скалярия — рыбка симпатичная, но глупа, не то что Золотой Вуалехвост. Так и сказал ему, а он... Вот тут уж и удивился, и глаза аж на лоб полезли... Спросил, что за дыра такая, в которой живу я, да добавил, что, видимо, мозг у меня совсем птичий. Да кто он такой, чтобы насмехаться над моими полетами?! Ну, птица, ну зеленая, но ведь это — кому как нравится! А рыба меня совсем не интересует: я не аквариумист и не баклан. И даже не альбатрос.