Воскресение Христово

Ну, хорошо! Для объективности мы допустим, что Христос не умирал, что Он только впал в глубокий обморок, от которого после очнулся в холодной пещере. В таком случае Христос, как чистая и святая душа, должен был бы рассеять ходячие вымыслы, приостановить учеников в распространении подобного рода слухов, разъяснить впавшим в заблуждение происшедшее недоразумение. Сказать вслух для всех людей того времени, что Он не воскрес, а только лишь очнулся от глубокого обморока. Однако ничего этого Христос не сделал.

Напротив, Он благословил апостолов на проповедь о воскресшем Христе. Значит, Он действительно воскрес.

В противном же случае Он никогда не посмел бы прибегать для увеличения Своей славы к нечистоплотным приемам. Это было не в Его духе. Против этого всегда горячо протестовала Его чистая, лишенная лукавства святая душа.

Нет, раздающиеся голоса о мнимой смерти Спасителя на кресте не могут нас смутить. Мы видим всю неосновательность, всю лживость подобного рода речей. Мы твердо знаем, мы веруем, что Иисус Христос умер на кресте. Слышны другие голоса:

«Да, Христос умер на кресте. В этом не может быть никакого сомнения. Но можно думать, что Он не воскрес, но что вскоре после Его смерти похитили тело Его и затем были распущены ложные слухи об Его воскресении. Ведь недаром первосвященники заботились о распространении таких слухов (см.: Мф. 28,13-15)».

Но кто же мог похитить тело Спасителя Христа? Книжники? Первосвященники? Фарисеи? Не может быть, потому что при первом известии о мнимом воскресении Христа, они, как заинтересованные в подавлении подобного рода слухов, показали бы всем Его труп и этим, бесспорно, положили бы конец всяким толкам, всяким слухам и предположениям. Это во-первых.

Во-вторых, из Евангелия от Матфея видно, что первосвященники и книжники даже боялись подозрения на свой счет в этом деле.

«И сии, собравшись со старейшинами и сделавши совещание, — говорится в Евангелии, — довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали; и если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его и вас от неприятности избавим» (ср.: Мф. 23, 12-14). Если же первосвященники не только не были заинтересованы в разглашении подобной вести о Христе, но даже сильно опасались ее, то ясно, что они взять тела Христа не могли.

Может быть, воины римской стражи похитили Спасителя? Нет, и этого нельзя сказать. Они, прежде всего, совсем не были заинтересованы в этом деле. А затем, при той страшной ответственности, какая царила в римском войске, при том жестоком наказании, какому подвергались воины в данном случае, они никогда бы не решились на столь опасное и рискованное предприятие.

Остается, следовательно, признать, что сами ученики Христа похитили тело своего Учителя и потом распространили слух о Его воскресении.

Но если этого не могли сделать ни книжники, ни первосвященники, ни воины, то апостолы тем более не могли отважиться на это. Люди, объятые страхом и ужасом, трусливо скрывшиеся из Гефсимании, ни в каком случае не могли через несколько часов, среди ночи, на глазах римской стражи, проникнуть в глубь пещеры и похитить пречистое тело Христа Спасителя, да еще находясь в состоянии душевного и телесного изнеможения.

Далее, за проповедь о воскресении Христа апостолов преследовали, мучили, сжигали на кострах, распинали на крестах. Спрашивается, какой же был для учеников расчет прибегать к такому гнусному обману? Затем, как эта ложь могла продержаться столько веков?

«Поневоле спрашиваешь себя, — говорит барон Николаи в своей книге «Может ли современный, образованный и мыслящий человек верить в Божество Иисуса Христа» (СПб., 1909), — неужели эти простодушные рыбаки могли быть такими превосходными актерами, чтобы с величайшим апломбом провозгласить заведомую ложь и затем до самого конца своей жизни ни разу не выходит из своей роли? Неужели ни один из них не протестовал бы против такого обмана? Нет, ложь рано или поздно обнаружилась бы, и такой грубый обман не мог бы долго оставаться скрытым».

Для объективности допустим, что апостолы действительно распространяли ложные слухи о воскресении Христа. Как же, спрашивается, им могли верить? Как этому поверили Матерь Христа и Его братья? Последние при жизни Его не верили в Него. Неужели теперь ложь убедила их (см.: Деян. 1, 14)? Как еще мог поверить этой лжи такой умный, самостоятельный мыслитель, как апостол Павел и многие другие?

Совсем непонятно. Наконец, подобного рода предположение можно было бы допустить только в том случае, когда бы апостолы ожидали воскресения своего Учителя. Но в том-то и дело, что они о воскресении Христа даже и не помышляли.