Воскресение Сына Божьего

Если говорить о позиции самого Луки, тут нет никаких сомнений: он верил в произошедшее однажды неповторимое событие телесного воскресения Иисуса, а также верил, что вся история взаимоотношений Творца с этим миром и Израилем получила в результате новый смысл. Все истории Писания указывали на это, хотя раньше того никто не замечал. История Израиля достигает кульминации в его Мессии; с него начинается новая глава всемирной истории, новая эпоха, характерная черта которой — божественное прощение[2092]. Повествование Луки о воскресении не есть производное от богословия Павла или других новозаветных богословов. По–видимому, это его собственная работа над изначальными преданиями. Но в конечном итоге он приходит к тому же, к чему пришли и все другие.

4. Пасха и жизнь Церкви

После всего сказанного важно отметить, что Лука рассказывает свою историю таким образом, что она поддерживает ту совместную жизнь, к которой он сам привлекает внимание позже. Очевидную отправную точку мы найдем опять же в истории о пути в Эммаус, где Лука подчеркивает две вещи: новое понимание Писания и преломление хлеба. Сердца у путников загораются в ответ на первое; в ответ на второе открываются их глаза[2093].

Затем, в горнице, Иисус «открыл им ум для разумения Писаний»[2094]. Если перейти к Деяниям Апостолов, указанные действия — это два из четырех элементов жизни первых христиан: апостольское учение, братство, преломление хлеба и молитва[2095]. (Можно думать, что «учение апостолов» во многом состояло в толковании Библии, хотя, без сомнения, содержало и истории о самом Иисусе и его поучения.) По большому счету, весь шедевр Луки должен был показать, что история Иисуса и начальной Церкви есть наивысшая точка истории Израиля, запечатленной в Писании, и только так священную историю можно понять и усвоить. Иисус у Луки позволяет ученикам написать ее завершение. Они понимают Библию совершенно по–новому, в свете событий, произошедших с ним. И это свежее прочтение Писания становится для них источником внутренний жизни горящего сердца (24:32) и основой для понимания того, кем был и является Иисус, кто они сами в отношении к нему и что им надлежит вследствие этого совершить (24:45–48).

Также нельзя упустить из внимания одной особенности трапезы в Эммаусе. Лука таким образом описывает четыре действия Иисуса, который берет хлеб, его благословляет, его преломляет и раздает, что тут явно слышится отголосок евхаристии, описанной не только в повествовании о Тайной вечере, но и у Иоанна (насыщение в пустыне), а также у Павла в Первом Послании к Коринфянам[2096]. Это не отрицает всего сказанного выше; просто Лука пересказал случившееся однажды событие так, что в нем можно видеть парадигму для последующей литургической жизни.

Поручение апостолам, естественно, предвосхищает дальнейшую жизнь Церкви, как описывает ее Лука в Деяниях Апостолов, а Павел — в своих Посланиях. «Чтобы было проповедано во имя его покаяние для отпущения грехов во всех народах» (24:47); кроме многих эпизодов Деяний Апостолов, которые воплощают это повеление, можно вспомнить о 1 Фес 1:9–10, Рим 1:5 и подобных отрывках. Нужно заметить, что это поручение отнюдь не случайно. Событие воскресения Иисуса и затем его подробные наставления ученикам имеют тесную связь. Воскресение Иисуса показывает, что он есть Мессия Израиля; поскольку он Мессия Израиля, он есть истинный Владыка мира и должен привести мир к присяге на верность; ради этого он посылает своих последователей действовать — силою Духа, который сам является и знамением, и посредником обновления Завета и новой жизни. И главные последователи, через которых осуществляется этот замысел, — это «свидетели», своими глазами видевшие, что Иисус воистину ожил после того, как был распят[2097].

5. Лука и воскресение: завершение