Воскрешая мертвых

В женщине точно борются две сущности. Одна, толкая в спину, вопит: «Помоги Катьке!», а вторая точно держит когтистыми пальцами за подол накидки, нашёптывая: «Пусть эта подстилка сдохнет! Эта тварь вынашивает ублюдка Колесникова, а ты хочешь её спасти?! Кем ты тогда будешь?»

Эльза с полминуты думает, затем плюёт на пол, на несколько секунд исчезает в полумраке бокса. Вскоре она выходит оттуда с переброшенной через плечо объёмной сумкой, в которой что-то побрякивает с металлическим звуком.

* * *

Убежище. Третий медблок. Пять минут спустя

– А… пришла, ну заходи, – устало говорит Колесников Эльзе, застывшей на пороге хирургического отделения.

– Началось? – спрашивает женщина, глядя в сторону лежащей на кушетке и едва слышно стонущей девушки, накрытой покрывалом, под которым угадывается огромный живот. Разительным контрастом с измождённым осунувшимся лицом и лихорадочно блестящими глазами смотрятся размётанные по подушке густые тёмные волосы – неслыханная роскошь в мире после.

– А чего, не видно, что ли?! – злится Батя, нарочито оправляя кобуру с пистолетом.

– А где все? – интересуется женщина, озираясь по сторонам. – Пусто здесь чего-то.

– А нам публика ни к чему, – отвечает Колесников, – или ты думаешь, я на роды всех созову? Саныча и тебя хватит.

– Опять ты мне врёшь! – неожиданно выпаливает Эльза, проходя вперёд. – Ты просто боишься, что все увидят, как…

– Заткнись тварь! – рявкает Батя так, что Саныч, копошащийся возле столика с хирургическими инструментами, от неожиданности впечатывается в стену.

Подорвавшись с места, Колесников подбегает к Эльзе.

– Молчи, дура! Если ты ещё хоть слово вякнешь!

Батя заносит руку над женщиной.

– Ну, ударь меня! – Эльза с вызовом смотрит в глаза Колесникова. – А ещё лучше порежь, как в тот раз! Ну, чего ждёшь, кишка тонка? Или боишься сдохнуть без меня! Или выбрось на поверхность, как ты поступаешь со всеми, кого вы называете выродками! Они больше люди, чем вы!

В боксе повисает звенящая тишина, которую нарушает прерывистое дыхание роженицы.

– Игорь… – слышится тихий голос девушки, – оставь её, мне больно… Он словно рвёт меня изнутри…

Батя оборачивается. Смотрит на Катю, затем опускает руку и неожиданно говорит Эльзе:

– Спаси их! Слышишь, спаси! Я знаю, ты можешь! Проси, что хочешь, только пусть они живут!

Женщина кивает. Обходит Колесникова. Подходит к девушке и, чуть отдёрнув лёгкое покрывало, присаживается рядом с ней.

Катя силится что-то сказать, но Эльза прикладывает палец к её губам.

– Шшш… молчи, – говорит женщина, – я чувствую твою боль.

Эльза пробегается взглядом по простыне.

– Давно её меняли? – спрашивает женщина, обращаясь к Хирургу.

Саныч мотает головой:

– Да нет, как раз перед тем, как я к тебе прибежал.

– Понятно, – Эльза не подаёт вида, что кровянистых выделений на простынях слишком много даже для сложных родов.

– Я тебя осмотрю, хорошо? – ласково спрашивает женщина у девушки. – Ты только помоги мне, говори, если больно будет, хорошо?

Катя кивает, закусывает губу, с надеждой смотрит на Батю. Колесников делает шаг вперёд, но его останавливает поднятая вверх рука Эльзы.

– Стой, где стоишь, без тебя обойдусь!

Эльза встаёт, подходит к умывальнику, тщательно моет руки, протирает их грибным самогоном. Затем задергивает ширму, сделанную из рекламного баннера, протянутого на проволоке. Скинув с девушки простыню, женщина начинает деловито ощупывать раздутый по бокам живот. Пальцы скользят по туго натянутой коже, искрещённой мелкими прожилками вен и бордовыми лопнувшими растяжками. Эльза отмечает про себя, что живот кажется просто невероятно огромным, по сравнению с измождённым нагим телом с выпирающими рёбрами.

– Так, – говорит Эльза, надавливая пальцами сверху и снизу живота, – больно?

– Нет, – тихо отвечает Катя.

– А так? – Эльза надавливает на бока.

Девушка чуть слышно стонет и мотает головой.

– Не ври мне! – сухо говорит женщина. – Не время сейчас из себя героиню строить. Говори, как есть! Сильно болит?

– Да, – стонет Катя, – очень, что не так?

Эльза, стараясь не подать виду, что она обеспокоена, ласково отвечает:

– Всё нормально, Катенька, не волнуйся, так бывает. Согни ноги в коленях.

Девушка пытается выполнить приказ, но тело её точно не слушается.

– Не могу, сил нет, – шепчет Катя.

– Тогда терпи, я ещё немного тебя помучаю.

Эльза переворачивает девушку, затем кладёт растопыренную ладонь на её левый бок.

– Выдохни, задержи дыхание, а потом вдохни поглубже.

Девушка пытается выполнить приказ, но сразу кривится.

– Больно!

– Надо, милая, надо, – тихо говорит Эльза, – только один раз, послушай меня, так надо.

Катя часто дышит, в её глазах стоят слёзы. Наконец девушка решается. Выдыхает, задерживает дыхание секунд на тридцать, а потом резко вдыхает. В ту же секунду под потолок несётся отчаянный крик, а Эльза ощущает, как под её ладонью дёргается что-то огромное, даже для крупного младенца.

«Чтоб меня! – мысленно ругается Эльза. – Дело дрянь».