Воскрешающий легенды

Он стал орать чуть ли не во все горло, чем немало переполошил остальных «мушкетеров». Те уже собирались расположиться на привал, но тут снова повставали с мест и стали о чем-то оживленно переговариваться. Разговор шел на казахском, поэтому Жека не понял ни слова.

«Блин, говорила мне училка по казахскому: занимайся лучше, — мысленно корил себя Жека, — учи язык — пригодится. Вот и пригодилось бы! А теперь хрен поймешь, что этим “д’Артаньянам” нужно».

— Жека, я тут! — отозвался откуда-то справа Максат.

Друг тут же рванулся на голос и вскоре увидел товарища, который, как оказалось, лежал чуть поодаль — в нескольких метрах от него.

— Макс, тут какие-то мушкетеры трутся. Потолкуй с ними, они, похоже, по-русски ни бельмеса.

— Какие еще мушкетеры? Рехнулся, что ли? Машина наша где? — непонимающе забормотал Максат, отрывая спину от травы. Он тер затылок, стараясь размять его. — Башка трещит. Мы, вообще, где?

Максат решил осмотреться, но тут заметил тех самых «мушкетеров», о которых говорил Жека. Человек двенадцать. Только вот напоминали они больше не мушкетеров, а средневековых степных воинов.

На минуту Макс задумался. Но кто-то должен был прояснить ситуацию.

— Мы из города. В аварию попали. В какой стороне дорога?

Молчание.

— Да ты по-казахски им скажи! — сдавленным голосом проворчал в самое ухо поднимающийся на ноги Жека. — Я ж говорю, не понимают они! Чем ты слушаешь?

Максат тоже встал. Напряженно подбирая в голове слова, попытался перевести.

Наконец понимание было достигнуто.

Тот, что стоял на шаг впереди остальных, заговорил первым:

— Ты ойрат?

Учитывая антураж и личность спрашивающего, вопрос наводил на странные мысли.

— Н-нет.

— Тогда назовись! — раздалось требование.

— Меня зовут Максат, а это мой друг…

— Представляйся толком, братишка. Чей ты сын, из какого рода?

— Из кипчаков… — чуть стушевавшись, ответил Макс.

Жека, стоявший рядом, весь обратился в слух, будто мог понять, о чем идет речь.

— Кипчаков много, — не удовлетворился ответом «мушкетер». — Откуда ты?

— Из Алматы.

— Откуда? Где это?

Разговор грозил перерасти в допрос, но тут в дело вмешался самый старший из незнакомцев. Невысокий мужчина с густой полуседой бородой и такими же усами вышел вперед.

— Я Кульмагамбет — бий рода Каржас. Мы из Баянаула, пришли с севера, чтобы помочь нашим братьям. А кто вы такие?

— Я же говорю: мы из Алматы, попали в аварию. Не ясно, что ли? Где мы вообще?

Максат, кажется, только сейчас стал выходить из себя. Он повернулся к другу и заговорил по-русски:

— Больной он, что ли? Хотел узнать, где мы, а он мне про каких-то братьев сообщает, мол, на помощь к ним идут.

— Что за братья? — не понял Жека.

— Откуда я знаю! Братья какие-то у них тут живут. Сами, из Баянаула, говорят, едут.

— На лошадях?!

— Наверное.

Друзья немного увлеклись своим разговором и не обратили внимания на очередную рокировку в отряде «мушкетеров». Между тем сразу несколько жигитов решительно направились в их сторону. Жека вовремя спохватился, заметив краем глаза движение. Развернулся к ним лицом и встал в традиционную боксерскую стойку.

Агрессивный вид Жеки «мушкетеры» расценили верно: примерно в двух шагах от друзей остановилось. Их было четверо. Каждый держал наготове алдаспан[4].

— Эй, джигиты, вы чего? — непонимающе завопил Максат на родном, но редко используемом в его окружении языке.

— Скажи этому синеглазому, чтобы опустил кулаки! — потребовал тот из нападавших, который несколько минут назад приставлял клинок к горлу Макса.

— А зачем вы тут саблями размахиваете? Вы, вообще, кто?

— Вперед, жигиты! — послышалась команда, и все четверо пошли в атаку.

Мастер спорта по боксу, Жека не дал застать себя врасплох. Удачно увернувшись от просвистевшей в воздухе сабли, он отвесил первому нападавшему хорошенький хук справа. Удар пришелся в челюсть, и соперник повалился на траву. Видя это, второй наступавший чуть замешкался. Взяв инициативу в свои плотно сжатые кулаки, Жека решил развить успех. Несколько обманных движений — и второй «мушкетер» схватился за нос после удачно проведенного прямого.

У Максата дела обстояли куда хуже. Как драться на улице, Макс знал. Однако никогда прежде на него не нападали с саблями. Теперь он находился в ступоре и не понимал, как себя вести. Как всегда, первым проснулся инстинкт самосохранения. Максат стал просто носиться по траве, уклоняясь от обоих противников.

Вопреки ожиданиям, сразу два нокаута, удавшиеся другу-боксеру, вовсе не облегчили положение защищавшихся, а только ухудшили ситуацию. Теперь на них, растянувшись цепью, надвигались остальные «мушкетеры». Всем своим видом они демонстрировали, что не намерены терпеть позорное поражение от двух безоружных.