Воскрешение

Отчаянно вцепившись в руку Кари, колдун посылал в Лорана одну за другой смертоносные магические волны. Николь с Илаем устремились к Мерлину.

«У нас все получится! Мы победим!» — внутренне ликовала Аманда.

Впереди взорвалась очередная группа пехотинцев герцога. Рядом в безумном вихре крутился Томми, сея вокруг себя смерть — то огонь слетал с его пальцев, то острые ледяные клинки.

Бой шел уже много часов — а возможно, всего пять секунд; в бешеном ритме событий размылось само понятие времени. Магический ураганный ветер, точно самолет камикадзе, смерчем крутился вокруг Аманды, трепал волосы, швырял их в лицо и наконец сбил девушку с ног. Не успел Томми Нагаи крикнуть «Аманда!», как его тоже подхватило и закружило, словно опавший осенний лист.

Герцог Лоран стоял в центре сотворенного им урагана, вращая кистями рук все быстрее и быстрее.

Едва Томми помог Аманде встать на ноги, девушка яростно метнула в Лорана огненный шар, но пламя погасло в безудержном вихре, даже не долетев до герцога. Нагаи бросил в противника ледяные клинки, и набирающий силу ветер мгновенно стер их в порошок.

Заметив, что к герцогу бежит Жеро, Аманда выставила вокруг колдуна щиты. Однако добраться до Лорана не удалось — сильный подземный толчок повалил на траву оба войска. Затряслись бездонные недра, всколыхнулся мир. Почва под ногами встала дыбом, Аманду подбросило и перевернуло.

Впереди, в сотне футов, образовался разлом, из которого, под пронзительный визг, в клубах дыма и языках пламени вылетел Рогатый Бог. Взмыв к небесам, он издал яростный рык. Божество, величественное и ужасное, приняло образ Зеленого человека, облаченного в зеленые с золотом одежды, будто сотканные из листьев и травы, в которой по-прежнему обитали всевозможные букашки. Его голову венчала корона оленьих рогов, а из глаз били молнии. Бог обернулся — Аманда попятилась. Едва он взмахнул рукой, как жрица Луна упала замертво рядом с девушкой.

С громким криком ведьма бросилась прочь, вознося жаркие молитвы, чтобы божество ее не заметило.

Воздух сотряс дикий вой. Из мерцающего сияния материализовалась Богиня, в черном одеянии, подпоясанном шелковыми шнурами лунного света. В мгновение ока она набросила на горло сэру Уильяму звездное лассо и одним рывком оторвала демону голову.

— Нет-нет! — охнула Роуз, бросаясь ей навстречу. — Наша Богиня милостива!

Богиня приняла облик Девы Марии, одетой в белое с голубым и диадему из звезд, насмешливо тронула смотрительницу за подбородок и невозмутимо свернула ей шею.

Аманда задрожала, схватилась за амулет: Богиня только что убила служительницу своего культа! Да и сэр Уильям сражался на их стороне. Нигде, похоже, не найти спасения, если Богоматери и Зеленому человеку все равно кого убивать. Теперь уж не до Мерлина...

Божества встретились взглядами. Бог изменил внешность, превратившись в покровителя Деверо, как будто выражая презрение вероломному семейству, которое переметнулось в стан заклятых врагов. Витые бараньи рога венчали козлиную голову с узкими серповидными глазками и бахромчатой бородой. Торс выглядел, как тело ягуара; передние лапы с когтями в половину длины корпуса принадлежали какому-то неведомому хищнику; задние ноги и хвост были крокодильи.

Следом переменилась и Богиня, обернувшись, Кали, богиней времени и перемен, темнокожей, четырехрукой, с языком, свешивающимся изо рта до середины груди. Обнаженное божество украшали ожерелья из человеческих черепов, а также браслеты из костей на запястьях и щиколотках.

Из открытого рта Великой полыхнуло пламя, и в Рогатого Бога полетели огненные шары и ледяные клинки. Грозным взором Бог метнул в Богиню пучок молний; электрические зигзаги заискрились вокруг четырехрукого божества, выжигая землю, деревья и небо.

Повсюду царил хаос. Настоящий апокалипсис.

Богиня то и дело меняла облик: Афина, Бает, Дурга, Цирцея, Дева Мария, одна, две, множество, неисчислимая толпа...

— Прекратите! Пожалуйста, остановитесь! — закричала Аманда, прячась за разрушенную стену замка.

В тот же миг древние камни взорвались. Девушка выставила перед собой руки, обернулась и... В грудь Илаю со свистом летел огненный шар.

— Берегись! — взвизгнула она.

Благодаря мгновенной реакции, Илай остался жив — шар задел его только слегка. Колдун сбросил дымящиеся клочья рубашки... Защитный амулет с груди исчез — остался лишь ожог.

— Нет! — вскрикнул Илай. Но было поздно — он стал Жаном, — Изабо!

Лицо ведьмы Николь Катере обрело черты Изабо.

— Вероломная тварь, убийца! — бросился к ней колдун.

Гордая, жестокая дочь клана Каор не двинулась с места, не дрогнула.

Жан, дрожа, прильнул губами к ее губам, обнял знакомое до последнего изгиба тело. Вокруг кипел бой, а он думал об Изабо, о переполняющей его любви, о ненависти. По коже бежали мурашки. Пара упала на траву, тела сплелись.

«Ма femme. Ma vie. Жена моя, жизнь моя. Ма mort. Смерть моя...»

Не сводя глаз с невесты — возлюбленной, заклятого врага, — Жан пронзил ей сердце атамом, а она — ему. Из бездыханных тел вытекала, смешиваясь, кровь — как когда-то при свадебном обряде. Кровь к крови, плоть к плоти.