Воскрешение

— Ты играешь в опасную игру, умник. Не думай, что я ради того, чтобы освободиться, побоюсь повредить эту оболочку, которую ты знал как Пауэлла. Я легко найду другую, если будет надо.

— Это стекло пуленепробиваемо. А стены железобетонные.

— И поэтому мне еще легче разрушить это тело, сбежать и насытиться. — Об усмехнулся.

— Я повторяю свое предложение. Отвечай на вопросы, и я тебя покормлю.

— Дурак ты! Я жажду не плоти. Мне нужна месть.

— Боюсь, это невозможно. Ты должен понимать, что главный здесь я.

— Но твоя раса больше не главная. Сиккизм унаследовал эту Землю, как и было предсказано. Мы вольны бродить по ней снова, как когда-то давным-давно.

— Вы уже бывали здесь раньше?

— Были, до вас. Мы вообще были одними из тех, кто был здесь до того, как возникла эта Вселенная.

— Почему человечество никогда не сталкивалось с вашей расой?

— Потому что есть… правила. Ограничения. И есть кое-кто, кто выступил против нас. И помог нам попасть в Пустоту.

— Расскажи мне про эту Пустоту, — не унимался Бейкер.

— Хорошо. — Существо выдохнуло зловонный воздух из гниющих легких. Бейкер был только рад, что не почувствовал запах со своей стороны стекла. — Но имей в виду, профессор, ваш век завершился. Мы — ваши наследники.

— Пустота… — начал Бейкер.

— Там холодно! — проревел Об, вдруг бросившись к окну и зарядив кулаком Пауэлла по стеклу. Бейкер отскочил назад. — Холодно, потому что Он жесток! Он знает, что лед приносит больше боли, чем огонь. Я жил там, на многие века запертый вместе с моими братьями, властелинами элилума и терафима. Он отправил нас туда! Изгнал в промерзлые пустоши. И мы, бессильные, наблюдали, как вы тут суетились, будто муравьи, плодились и размножались, купаясь в Его равнодушной любви. Мы ждали, мы были терпеливы. И, не теряя бдительность, таились на пороге. А ты, умник, вместе со своим приятелем дал нам путь к спасению. Как ваши тела становятся нам храмами, вы стали нашими вратами!

Существо снова ударило в стекло. Бейкер поморщился. По, казалось бы, небьющемуся стеклу спиралью пробежала небольшая трещинка. Кулак Пауэлла получил при этом явное повреждение, но Оба это, похоже, не заботило. Свет снова замигал.

— А сейчас моя очередь задавать вопросы, умник. — Об усмехнулся. — Думаешь, когда вы умрете, то попадете в рай?

— Я… я верю, что после всего этого что-то существует. Но что именно, не знаю. Некоторые, да, называют его раем.

— О да, после всего этого правда что-то существует. Но в рай вы не попадете. Вы попадете в то место, которое он приготовил специально для вас! И тогда ваши тела будут принадлежать нам! Мы — ваши хозяева. Демоны — вот как вы привыкли нас называть. Джинны. Монстры. Благодаря нам, сиккизм, вы слагаете свои легенды — вот почему вы до сих пор боитесь темноты. Мы управляем вашей плотью, Бейкер, и мы долго ждали момента, когда наконец вселимся в вас!

Об снова стукнул по стеклу. Трещина стала шире, по поверхности потянулись паутиноподобные линии. Рука, которая прежде принадлежала доктору Тимоти Пауэллу, которая когда-то держала бокал мартини, размахивала клюшкой для гольфа и ловко управлялась с панелью РКТИ, теперь превратилась в таран из гниющего мяса. Бейкер отпрянул, когда мертвые пальцы раскроились, явив зазубренную кость, которая поцарапала стекло изнутри.

— Я выйду на волю! — проревел Об. — Я поведу своих братьев, и мы опустошим эту планету, а когда сделаем это, перейдем к следующей!

Бейкер выбежал из комнаты. Он зажал уши руками, но это было бесполезно. Крики Оба преследовали его в коридоре, гремя из громкоговорителей:

— Мы есть сиккизм! Мы ждали, пока сможем завладеть вами, и теперь вы у нас в руках. Йидде-они! Энгастриматос ду аба парен тарес. Мы — Об, Эб, Апи и Апу. Нас больше, чем самих звезд! Нас больше бесконечности!

Бейкер услышал, как разбилось стекло. Мгновение спустя погас свет, погрузив весь комплекс во тьму. Громкоговоритель тоже выключился. Внезапно наступившая тишина в некотором смысле пугала даже сильнее, чем вопли Оба. А потом раздался новый звук. Шаркающие шаги.

— Я чую твой запах, умник…

Бейкер съежился в коридоре, в ужасе прислушиваясь, как зомби ковылял вслед за ним.

А свет все не зажигался.

3

Встав и высунув голову из-за разбитого самосвала, Фрэнки на мгновение вспомнила одну из своих многочисленных неудавшихся попыток избавиться от зависимости. Судья постановил, чтобы она посещала реабилитационные собрания и сеансы психотерапевта. В первый же день ее заставили встать и сказать: «Меня зовут Фрэнки и я наркозависимая».