Воскрешение королевы

Мануэль проводил меня в мою комнату, пообещав завтра же обустроить ее с учетом того, что на этот раз я задержусь надолго.

— Чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы тебе было уютно. Все, что нужно настоящей принцессе. — Он улыбнулся, ненадолго превратившись в привычного Мануэля, уверенного и спокойного. Я ответила робкой улыбкой. Пока я разбирала вещи, Мануэль стоял у окна и задумчиво смотрел в сад. — Беременность будет тебе к лицу, — проговорил он наконец. — Ты станешь еще краше. И сможешь лучше понять Хуану. После ужина вернемся к нашей истории. Нам обоим это не повредит, — добавил он.

По случаю моего приезда тетя Агеда приготовила перепелов с рисом. За ужином она заговорила о религии. По ее словам, в зачатии, при каких бы обстоятельствах оно ни происходило, был особый мистический смысл. Напуганные юные глупышки, решившие отправиться в Лондон, чтобы избавиться от плода, рисковали отяготить свои души неискупимым грехом. Потому она твердо решила сделать так, чтобы ни я, ни ребенок ни в чем не нуждались. Пожилая сеньора винила себя за то, что позволила нашим с Мануэлем отношениям выйти за границы целомудренной дружбы, но сделанного не воротишь. На свет должен был появиться ее внук, маленький маркиз Денья, и Агеда уже успела полюбить его. Невинное дитя не должно отвечать за ошибки своих родителей.

— Ты ведь исповедуешься, Лусия, не правда ли? — спросила она, протягивая мне блюдо с рисом.

Я поспешно кивнула, чтобы не расстраивать хозяйку дома. В конце концов, рассказать о случившемся в исповедальне было не так уж страшно.

Мы с Мануэлем понимающе переглянулись. Тетушка переменила тон и церемонно выразила надежду, что в ее доме мы станем ночевать в разных спальнях, пока наши отношения не освящены узами брака.

— Ради бога, тетя, разве теперь это имеет значение?

— Ну чего ты хочешь от старой зануды? Считай, что это моя прихоть. Когда речь заходит о серьезных вещах, я могу быть вполне современной.

— Все правильно, Агеда. Не беспокойтесь, пожалуйста, — пробормотала я, пылая от стыда.

— И вот еще что: не обижайся, но тебе лучше не выходить на улицу. Твое тело будет меняться, и это непременно заметят, от здешних кумушек ничего не утаишь. Лучше им вообще не знать, что ты здесь.

— Я, право, не знаю. Мануэль, а ты что думаешь?

— Тетя права. Успех нашего плана зависит от того, насколько мы будем внимательны и дисциплинированны. Дисциплина прежде всего. Ты должна стать невидимой. Доверься нам, Лусия.

— И хватит об этом. Попробуй десерт, дочка. Я сделала карамельный пудинг.

После ужина мы с Мануэлем перебрались в библиотеку, и я переоделась в платье Хуаны, словно ничего не произошло.

ГЛАВА 19

Периоды любви и гармонии продолжались недолго, и мы с Филиппом снова превращались в заклятых врагов. Мой разум вел бесконечную борьбу с душой и телом, из которой я выходила обессиленной и потерянной, все больше погружаясь в пучину бесконечной тоски. Двадцать седьмого апреля тысяча пятьсот шестого года, когда наша армада пристала к берегу в Ла-Корунье, я еще не знала, что ношу под сердцем Каталину. Первоначально мы должны были сойти на берег южнее, в Севилье. Там Филипп планировал встретиться с герцогом Мединой Сидоньей и другими испанскими грандами, чтобы отправиться в Толедо, заручившись поддержкой не только немецких наемников, но и виднейших представителей кастильской знати. Однако в наши планы вмешалась погода. Мы опять едва не попали в кораблекрушение. Армада на четыре дня потеряла управление, и, чтобы спастись, капитану пришлось направить суда в Ла-Корунью. Жители крошечного городка, гордые тем, что королевская чета ступила на испанскую землю в их порту, сбились с ног, устраивая нам достойный прием.