Воскрешение королевы

Узнав о завещании, Филипп и испанский посланник Гутьерре Гомес де Фуэнсалида поняли, что их заманили в ловушку. Предчувствуя скорую смерть Изабеллы, Гомес де Фуэнсалида поспешил примкнуть к партии будущего короля. Он стал ближайшим советником Филиппа вместо покойного Буслейдена, архиепископа Безансонского. Теперь сообщникам пришлось поменять стратегию: чтобы подтвердить права Хуаны, нужно было заткнуть глотки сплетникам, распускавшим слухи о ее безумии. Но было поздно. После смерти Изабеллы в январе тысяча пятьсот пятого года Фердинанд созвал кортесы и прочел им доставленное Мохикой письмо. Его немедленно провозгласили регентом. Филипп понял, что сможет расстроить планы тестя лишь в том случае, если привезет Хуану в Испанию и представит ее как настоящую королеву.

— Так когда умерла Изабелла?

— Двадцать шестого ноября тысяча пятьсот четвертого года, но Филипп и Хуана добрались до Испании только два года спустя, двадцать седьмого апреля. Их задержал мятеж в Гельдерсе; к тому же Хуана снова была беременна, пятнадцатого сентября тысяча пятьсот пятого года она родила дочь Марию. Если подсчитать, получается, что принцесса забеременела в декабре. Филипп помирился с женой сразу после смерти Изабеллы. С той истории с мавританками он к ней не притрагивался.

— Ее утешил настоящий Филипп, — грустно улыбнулась я.

— Возможно, Хуана была права. Филипп разрывался между страстью и корыстью. Историки до сих пор спорят, насколько сильно влияли на Филиппа его советники. Но он и вправду был внушаем и доверчив. И знаешь, наверное, они оба метались между любовью и ненавистью.

ГЛАВА 16

По дороге в интернат я задремала в метро. Не знаю, чем была вызвана такая сонливость: то ли холодным и темным временем года, то ли усталостью от перехода в наш мир из шестнадцатого века, где Хуана вела неравную борьбу с одиночеством.

В детстве, когда в кинотеатре зажигался свет, мне не сразу удавалось вернуться к реальности. Уже выйдя на залитую тропическим солнцем улицу, я еще некоторое время чувствовала себя героиней фильма.

Нечто подобное происходило со мной теперь. Мануэль не ошибся: мне и вправду легко удавалось проникнуть в ее мир. Заглядывая в собственную душу, я находила схожие тревоги и страсти, словно нас не разделяли века. Разумеется, Хуана вовсе не была безумной. Скорее, она полностью утратила самообладание. Принцесса всей душой стремилась к свободе, не желая зависеть ни от родителей, ни от кого-либо другого. В те времена нарушать устои было слишком рискованно. Меня восхищала отвага, с которой Хуана пыталась противостоять мужу, двору, всему миру. Но, восстав, она обрекла себя на одиночество. Стремление принцессы к свободе обернулось против нее. Филипп, с лихвой обладавший способностью подкупать и располагать к себе людей, перетянул на свою сторону всех ее союзников, даже испанцев.

Хуана сделала своим главным оружием женскую прелесть. Возможно, ее многочисленные беременности были способом утвердить собственную власть над мужем. Фигура беременной — символ женской сексуальности. Если не принимать в расчет Мадонну, вид женщины с животом вызывает мысль о занятиях любовью. Мне всегда нравились будущие матери. Их окружал ореол наивной нежности, естественной, как сама жизнь. Я ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, но меня начинало немного тревожить долгое отсутствие месячных, особенно после разговора с матушкой Луисой Магдаленой. В прошлое воскресенье, лаская мои набухшие груди, Мануэль заметил, что любовь способствует взрослению. Так оно и было. Месячные задерживались не в первый раз. В прошлом году монашки даже водили меня к гинекологу, но врач сказал, что у подростков так бывает: гормональный цикл еще не устоялся. Тогда месячные все же пришли, а сегодняшняя задержка наверняка была еще одним знаком начала взрослой жизни. Ведь мы с Мануэлем были очень осторожны. Особенно он. Так что я волновалась не слишком сильно. По сравнению с переживаниями последних недель беременность казалась сущим пустяком.

Выйдя из метро, я вдохнула сухой и холодный воздух. По дороге я заглянула в кондитерскую и купила круассанов. Продавщица перевязала сверток двумя ленточками, красной и зеленой. В рождественском стиле. Агеда заверила меня, что будет счастлива, если я проведу каникулы с ними. Монахини не возражали. Бабушка написала настоятельнице, что я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать такие решения. По сравнению с тоскливой неделей в Малаге, куда обычно отправляли иностранных учениц, меня ждал настоящий праздник.