Воскрешение Малороссии

Так какой же язык описывает книга Смотрицкого и на каком языке она написана? Открываем подлинник и читаем на титульной, странице: «Грамматики славенския правилное синтагма, потщанием многогрешного мниха Мелетия Смотрицкого». Очень по-украински звучит? А знаете, какими терминами оперировал Смотрицкий в своем учебнике? Время у него «будущее» и «настоящее», а не «майбутнє» и «теперішнє», число, естественно, «множественное» и «единственное». Он употребляет термин «глагол — есть часть слова скланяемая», а не «дієслово», как в современных украинских учебниках. Падежи у него — «именительный», «родительный», «дательный», «винительный», «звательный», «творительный». Особенно же забавно читать страницу, где он склоняет страшное для любого националиста слово «российский»! И хоть бы раз на всю «Грамматику» Смотрицкий употребил существительное «Украина» или прилагательное «украинский»! «Грамматика» Смотрицкого описывает правила РУССКОГО ЯЗЫКА, на котором и говорил этот образованный монах из Подолии.

Очищенные от политических измышлений факты неопровержимо доказывают: на территории нынешней Украины русский язык древнее украинского примерно на 600 лет! Украинский начал формироваться только во второй половине XVI столетия — после Люблинской унии, когда эта часть Руси перешла от Великого Княжества Литовского к Польше. Тогда распался общий и для Белой, и для Малой Руси западно-русский диалект. Белоруссия осталась под Литвой, и местные народные говоры превратились в конце концов в то, что сегодня мы называем белорусским языком. А малороссийские говоры испытали серьезнейшее воздействие языка польских оккупантов.

Польско-русский суржик дал начало украинскому языку. Из польского языка заимствованы такие слова, как «рахунок» («счет»), «протяг» («сквозняк»), «уряд» («правительство»), «уживаний» («употребляемый»), «вигнанець» («изгнанник»), «зникать» («исчезать»), «знов» («опять»), «балія» («лохань»), «бруд» («грязь»), «хвороба» («болезнь»), «цимбали» (надеюсь, переводить не надо), «гвинт» («винт»), «гарт» («закалка»), даже «людожерство» («людоедство») и «мавпувати» (обезьянничать)! Многие русские слова под воздействием польского произношения в XVI–XVII веках приобрели полонизированный окрас. Одним словом, от русского ушли, — а к польскому так и не пришли.

Язык так называемых «староукраинских» письменных памятников того периода — это такая причудливая смесь львовского с краковским, что понять его без затруднений может только специалист-филолог. Да и то не всякий, прочитайте, к примеру, запись из «Львовской летописи» 1630 года: «Жолнире до Кыева прыихалы с тым интентом, аби впрод козаков, а за тьщ во вшисткой Украини русь выстынаты аж до Москвы». Некоторые полонизмы, как слово «вшисткий» («весь») со временем отсохли. Другие живут до сих пор. Даже слово «мова» — заимствование из польского.

В XVI столетии, когда нашему крестьянину пришлось разговаривать с польским паном и его управителем, и появилась на свет украинская мова. Это правда. Против этого, как говорится, не попрешь. Но литературный русский язык продолжал существовать на Украине. Его сохраняла, прежде всего, церковь. И сохранила — до самой Переяславской Рады. А потом русская речь получила новый толчок, результатом которого стало появление Пушкина и Гоголя — москвича и полтавчанина, с которых и началась наша классическая проза.

До второй половины XIX века украинское правописание ничем не отличалось от общерусского. Первое произведение украинского национализма — «История русов» — написано на русском языке. Три четверти произведений Шевченко — тоже по-русски! А его украиноязычные произведения частично сфальсифицированы «горе-украинизаторами» XX столетия. К примеру, у Шевченко нет книги «Кобзар». Все прижизненные издания назывались «Кобзарь» — с мягким знаком в конце. Точь-в-точь как в русском языке. По-русски написана половина публицистики Петлюры. Даже свой журнал «Украинская жизнь» (какой ужас!) он издавал на русском языке в Москве. Журнал «Киевская старина» — библия для любого, кто возьмется изучать украинскую историю, двадцать пять лет выходил на русском. Герои комедий Квитки-Основьяненко говорят и по-русски, и по-украински, прекрасно иллюстрируя то, что мы называем двуязычием. Так было в жизни. Естественно, наиболее талантливые и смелые писатели не боялись этого и в литературе.

Невозможно забыть родной язык. Или убить его в себе — стереть из мозга, вычеркнуть из памяти, специально научиться писать с ошибками, еще вчера зная его на «пять». Только склероз, маразм, тотальная потеря памяти, затмение сознания, сопровождающееся обильным слюновыделением, как у взбесившейся собаки, помогут тебе в этом никак иначе не выполнимом деле.