Воскрешенные

Больше всего на свете мне хотелось услышать те несколько слов, что он собирался сказать. Я знала, какими они будут — мне говорили другие и собственная интуиция, но знание это ничего не значило. Только произнесение вслух, равносильное заклинанию, прогоняющему чары отчуждения, придало бы им силу бытия. Но от этого мое сердце дрогнет, его излучение станет неконтролируемым. И всё.

Пусть уж лучше будет жив. Хоть с Элей, зато жив.

— Что ты делаешь? — тихо спросил он.

— Лечу птицеящера, — небрежно пожав плечами, ответила я.

— Это детеныш черного дракона, — поправил он.

Ого. Не зря эта плоская мордочка показалась мне знакомой.

Пациент, конечно, уловивший, что говорят о нем, открыл один глаз. Драконы умные, во всяком случае, взрослые. Может, удастся убедить его держаться рядом?

— Лечу детеныша черного дракона, — согласилась я.

Герман попытался подойти ближе, но я напряглась так заметно, что он остался, где стоял.

— Ася, что случилось?

Сердце судорожно дернулось, и я опять прикусила губу.

— Он сломал крыло.

— Я не об этом. Что случилось, пока тебя здесь не было?

Я набрала побольше воздуха — как Дарх перед ударом — и весело, без намека на обиду, хмыкнула.

— У тебя завелась подружка.

— Ты не так поняла, — быстро возразил он, но запнулся. — Нет, ты все поняла, я вижу. Ты просто не хочешь ей навредить. Я скажу, чтобы она ушла.

— Зачем это?! — заспорила я. — Такая классная девчонка!

Он снова недоуменно замолчал.

Я рассматривала дракончика. Потекли минуты.

Упертого ученого непросто сбить с толку: он умеет четко ставить задачи и отбрасывать лишнее на пути к их решению… Тихо, но твердо он повторил:

— Ася, что с тобой случилось? Я вправе это знать.

— Нет, — конечно, ответила я. — Не вправе. Это не твое дело.

Кроме нас, троих осязаемых, в доме еще кто-то находился: как минимум, тот, кто подсказал мне включить сердце, и, очень возможно, какой-то дух Дарха. Знать бы точно! Почему дух Королевы молчит, не говорит, есть ли чужие? Его уже нет, умчался с докладом о пробитой Дархом пространственной дыре? Логика духов непостижима, рассчитывать на них не приходится.

Поэтому я сказала очень четко, отделяя слова:

— И мне нет дела до тебя. Мне все равно, где ты, и с кем ты.

Не слишком глупый человек заметил бы нарочитость, но прислуживающие духи не умные.

— Тогда почему тебе так больно? — вдруг спросил Герман.

В этот момент сердце снова трепыхнулось, и кровь бросилась мне в лицо.

— Вовсе нет, — выдавила я.

— У тебя губы бледнеют, когда тебе больно, — объяснил он.

Ах, да. Он же думает, что знает каждый сантиметр моего тела. Это, кстати, и в самом деле обидно.

— Ничего у меня не бледнеет, — с натуральным раздражением буркнула я.

И снова потекли минуты, пока я не могла заставить себя сказать: «Уходи».

Наконец, он сам понял, отступил на шаг назад и повернулся к двери. Это было мучительно медленно…

— Значит, у нас проблемы, — сказал он то ли себе, то ли мне, и ушел.

III

Ну я и влипла.

Стараясь держать драконеныша на быстропреодолимом расстоянии, я огляделась в поисках перевязочного материала. Стебли, образующие стену веранды, уже доросли до крыши и начали деревенеть. Я аккуратно отломила подходящую по изгибу ветку, а вытекший сок сгустила пальцами.

— Пару дней летать не придется, — предупредила я, прилаживая ветку к сломанной косточке и скрепляя их друг с другом сгущенным соком, как клипсой.

Чтобы сок застыл, пришлось сильно охладить его ладонями.

Отпущенное на свободу, сердце заколотилось бешено, и я сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы его угомонить.

Можно ли убить бога?

Ну и мысль!

Я никогда не убиваю, даже если защищаю кого-то. Неужели придется? Нет, просто не могу.

Кто такие боги? То есть, существа, называющие себя богами?

Мне нужно с кем-нибудь посоветоваться. На Командора я была зла за его молчание и манипулирование моими эмоциями, и не хотела с ним общаться. Найдется другой способ узнать — я должна наконец-то поговорить с Королевой. Как?

Она держит связь с Тимом. Ох, и огребу же я от него!..

Хочется — не хочется, а нужно идти в форт.

Дракончик, с интересом осматривая дом, присел на все четыре лапки. Здоровое крыло он компактно сложил на спине, а больное держал на весу. Оставлять его дома нельзя.

По сути, я ничего не знаю об этом существе. Да, на спинах кого-то из его родственников я провела незабываемые минуты, они меня понимали и доверяли мне, но то были взрослые особи, возможно, прирученные.

Я молча подставила палец ему под подбородок: лизнет, укусит, дыхнет пламенем?

Дракончик посмотрел мне в лицо, прикрыл глаза и положил на мою ладонь мордочку. Ну, наверное, мы подружились.

— Нам теперь надо будет везде ходить вместе, — сказала я. — Придется найти какую-нибудь корзинку или сумку…

Ни то, ни другое не было бы для него удобно. Необходима какая-нибудь одежда с капюшоном, в котором он мог бы устроиться у меня на спине — идеальный вариант, так у меня будут свободны руки, а ему обеспечится хороший обзор.