Воскрешенный любовник

Вишес, сын Бладлеттера, стоял ботинками на мозаичном изображении яблони в полном цвету, а Ублюдок перед ним выглядел как дерьмо на подносе. А это не просто единственная закуска, от которой откажется Рэйдж, но и вполне четкий комментарий о мужчине, который при иных обстоятельствах сверкал внешностью Кэри Гранта. У Сайфона, сына какого-то талантливого стрелка, под ярко-голубыми глазами залегли темные синяки, веки были опущены от усталости, а сами глазницы и щеки впали.

А окрашенные пряди волос, над которыми он упражнялся последний месяц, только подчеркивали ужасный внешний вид, делая его моделью для фотографии ДО,

— Так или иначе, вот, — тараторил мужчина. — А, еще у него закончились твои сигареты, если он, конечно, не хлопал по карманам в поисках мелочи. А сейчас, прошу меня извинить, мне нужна моя комбуча и чипсы из капусты-кейл…

Ви схватил Ублюдка за руку.

— Постой, ты о чем? Я не улавливаю.

Сайфон выглядел сбитым с толку. Потом, очевидно, переоценил свой доклад.

— Мой Кузен Бальтазар, — начал он медленный повтор, — ну, которого мы потеряли? Я только что нашел его возле сгоревшего дома Мэй. Он уверен, что демон и Книга не уничтожены…

— Да-да, это я понял. И просьбу о самокрутках. Но комбуча? Разве можно пить это дерьмо не под дулом пистолета? Ты когда-нибудь слышал о «Грей Гузе»… черт, да о простом «Будвайзере»? Воде из-под крана? Господи Иисусе.

Ублюдок моргал так, словно его мозги с трудом переключались с одержимости демоном на тему приверженности цельным продуктам, о которой, казалось, он был готов говорить в любое время дня и ночи.

— Я… это полезно для здоровья. Почему я не должен употреблять полезное?

— Ты употребляешь грустное.

— Мое тело — это мой храм.

— Поэтому ты кормишь его удобрениями. Не тормози — сникерсни.

Сайфон издал пренебрежительный звук — что-то максимально близкое к «на хрен», которое он употреблял только на поле боя, что-то среднее между «хренью», «херней» и «хреновиной».

Если что-то из этого было съедобным, то можно поставить в один ряд с комбучей или кейлом.

И, кстати, что такое «хреновина»?

— Это «фиговина», только через Х, — сказал Сайфон, удивленно вскидывая бровь.

А, так он говорил вслух.

— Ладно, Бен Стейн[14], понимаешь же, что это чушь собачья. Несмотря на твой тон «это знает каждый ребенок», который я бы принял за оскорбление, но спишу на то, что у тебя выдалась, очевидно, плохая ночь… слово «хреновина» никто не использует.

— Как и твое «Ага» никто не использует в вопросительных предложениях.

Ви помедлил. Потому что пытался взять себя в руки.

— Не заставляй меня выбивать из тебя дурь.

— В последнее время мне кажется, что дурь — это все, что у меня осталось. По крайней мере, у тебя появится большая цель.

Сайфон, наемный убийца с разбитым сердцем, отвернулся и направился в сторону кладовой на кухне.

Прежде чем он завернул за угол парадной лестницы. Ви окликнул его.

— Сай.

Ублюдок оглянулся.

— Что?

— Я верю ему. Бальтазару. Если он утверждает, что у нас по-прежнему проблемы, я верю ему на слово, и доведу эту информацию до остальных. Если Книга и тот демон все еще рядом, мы с ними разберемся.

Огромные плечи Сайфона обмякли.

— Я не могу определиться, что хуже. Мысль, что мой кузен сошел с ума… или что демон, напавший на меня на лестнице у экстрасенса, внутри него.

— Мы можем сражаться с чем угодно.

— Правда?

Оставляя риторический вопрос висеть в воздухе, боец опустил голову и пошел дальше, скрываясь за дверью в кладовую со своими святыми диетическими проудктами.

— Твою мать, — выдохнул Ви, подняв взгляд на потолок.

С высоты трех этажей на него смотрел мурал[15] в стиле барокко, с изображением воинов на величественных скакунах, их боевые позы и свирепые лица, бугрящиеся мышцы и огромные жеребцы — все в ярких красках и с резкими тенями.

По неясной причине каждый раз, когда он смотрел на это произведение искусства, в голове звучала серьезная полемика:

Ты ошибаешься, Энди! Ты засеял поля в октябре, вместо апреля!

Катись к черту, Стюарт! Засуха вкупе с ночными заморозками не дадут корням прорасти!

Поэтому так важны полив и удобрения, гребанный ты придурок!

*топот копыт, боевой клич, лязг скрещенных клинков*

Вишес опустил голову. На прошлой неделе Эндрю и Стью-Стью сцепились из-за того, кто из братьев Пол хуже — Логан[16] или Джейк[17]. По крайней мере, в том споре правы были обе стороны.

Ты знаешь, что должен сделать, — подумал Ви, посмотрев в сторону бильярдной.

Забавно, но он бы предпочел бросить курить.