Воскресное утро

Лейтенант Николай Егоров уже второй год служил в 161-м полку 43-й дивизии, которой командовал герой войны в Испании генерал-майор Захаров, сделавший стремительную карьеру от старшего лейтенанта-летчика до генерал-майора командира истребительной дивизии. Своим командиром гордилась вся дивизия. Однако год назад слава их командира не помогла их дивизии, когда в округ начала поступать новая техника. Объяснили им просто – их дивизия крайней в ВВС получила последнюю, 30-ю модель И-16. Две 20-мм пушки ШВАК были, конечно, серьезным аргументом и двигатель этой модели в два раза был мощнее, нежели в первых сериях, однако же все уже понимали, что звездный час этого истребителя уже позади.

Служба шла по распорядку до вчерашнего дня, когда во второй половине последовал приказ о передислокации всей дивизии, за исключением их полка, на аэродромы Минска. И если всем полкам приказ был сменить аэродром до 20 июня, то их полк перелетал в Бобруйск в пожарном порядке. Самолеты перелетели, а БАО должен был прибыть только ночью.

Аэродром летчикам понравился – длинная асфальтовая полоса, бетонные рулежки и стоянки, 4 больших ангара – что особенно понравилось технарям. И все это находилось на окраине города. Штаб расположился в большом каменном здании. С аэродрома убрали сидевшие до этого здесь бомбардировщики 13-й авиадивизии. По прилету командир полка рассредоточил самолеты по стоянкам, как это было предписано в последних приказах. Масксети должен был привезти БАО. Однако после обеда на аэродром неожиданно приземлился «Дуглас» начальника Штаба ВВС генерал-лейтенанта Жигарева, который осмотрев аэродром, тут же приказал убрать их самолеты на грунт, объяснив, что на бетонных стоянках будут стоять самолеты другого полка, который должен прилететь утром 19-го июня.

Командир полка, выслушав приказ, коротко и сухо ответил «Есть!», но рядовые летчики зароптали и в воздухе повис незаданный вопрос «А чем тот полк лучше их полка?», на что Жигарев неожиданно улыбнулся и ответил: «Сами увидите». Командиру добавил, что ночью прибудет наземное обеспечение второго полка, а утром батальон НКВД для охраны аэродрома. И его «Дуглас» помчался в Минск.

Личный состав полка и БАО с ночлегом еще не определились, и Егоров заночевал под крылом своего истребителя на зимнем реглане, предусмотрительно взятым им с собой. Проснулся он от рева двигателей, криков людей и метающегося света фар и прожекторов – почти одновременно прибыли две автоколонны обоих полков. И если набор наземной техники обеспечения ему был знаком и малоинтересен, то автотехника второго полка его озадачила. Он не знал ни одного автомобиля. Особенно впечатлили большие топливозаправщики и один огромный грузовик с кунгом, который оказался радиолокационной станцией, о которых ходили слухи, но их мало кто видел. То, что это РЛС он понял по тому, что машина, встав на свое место и запитавшись от прицепного генератора, развернула антенну, тут же принявшуюся равномерно вращаться. Представители их родного БАО сначала заспорили по расположению спецтехники, однако приехавшие с новичками командиры в форме НКВД тут же дали понять кто тут главный. Главными были новички. Поэтому сначала расставлялась их техника, а их родное БАО вынуждено было занимать то, что осталось. «И тут они нас объехали», — с неудовольствием подумал Егоров. Еще он заметил большие шестиколесные машины с непонятными контейнерами и антеннами сверху, которые разъехавшись, образовали квадрат, внутри которого находился аэродром. Они заняли позиции и над ними закрутились небольшие странные антенны. От них связисты потянули провода к большой РЛС. Все это было удивительно и интересно, но поразили Егорова красноармейцы – как и положено в пилотках, но с голубыми и черными погонами, мелькавшие среди техников, водителей и других специалистов БАО. Егоров сначала опешил, но потом немного успокоился, увидев, что командиры в форме НКВД никак не реагируют на эту странность, и решил посмотреть, что будет дальше. И дождался – утром все – и летчики, и командиры и все из БАО дали подписки о неразглашении государственной тайны сотрудникам НКВД. Летчикам жестко было рекомендовано – живыми в плен не попадать. Вот тут Егоров действительно задумался – что же это за полк такой будет их соседом?

17 июня 1941 года. Минск. 16 часов. Штаб БОВО

«Здравствуйте, товарищи! Садитесь. Времени у нас, как вы поймете далее – в обрез, поэтому начнем без прелюдий», — с этих слов начал совещание генерал армии Жуков.

На совещании присутствовали командующий войсками БОВО генерал армии Павлов, командующие 4-й армией генерал-майор Коробков, 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов, 10-й армией генерал-майор Голубев, 13-й армией генерал-лейтенант Филатов, комендант крепости Брест и командиры укрепрайонов старой и новой границ.