Воскресное утро. Книга вторая (СИ)

Фигура на шахматной доске мировой истории, которую противник уже перестал учитывать, неожиданно сделала ход.

13 ноября. Берлин.

— Вчера я встречался с представителем семьи Ротшильдов. Конкретнее — с бароном Луи фон Ротшильдом. Инициатором встречи был барон. В ходе беседы он проинформировал меня о желании банкиров поучаствовать в деле умиротворения в Европе. На определенных условиях, естественно.

Суть предложений: банкиры предлагают дать их представителю полномочия и берут на себя обязательства выступить посредниками между Германией, СССР и Англией в окончании войны и заключения мирных Договоров. Кроме этого, они готовы оказать нам необходимую финансовую поддержку и положительное отношение к мирному Договору руководства Англии. Со Сталиным в этом плане гораздо сложнее — прямых рычагов давления на него у них нет, но они готовы торговаться.

Это их вклад в этот процесс. От нас требуется следующее:

1. Избавиться от тех, кто бескомпромиссно стоит за продолжение войны. По любой причине!

2. Провести национализацию и лишить возможности американских владельцев влиять на германскую экономику. В дальнейшем предоставить Ротшильдам карт-бланш на участие в нашей экономике.

3. Вопросы согласования сумм репараций и территориальных претензий остаются нашими вопросами.

Вот коротко все. Прошу ваши мнения.

Замолчав, Глава Временного Правительства Генерал — полковник Людвиг Август Теодор Бек, сел. В кабинете с большим столом в центре, за которым сейчас сидело с десяток ближайших соратников, в которых генерал был абсолютно уверен, повисла тишина. Одно дело-размышлять о послевоенном мире и совсем другое — осознавать цену этому миру.

— Для информации, — нарушил тишину Канарис, — кроме того, что известно всем об открытии нового фронта в Венгрии. По полученным сегодня данным агентурной и радиотехнической разведки, русские перебрасывают на висленский плацдарм две ударные армии. К двум имеющимся общевойсковым. И кроме этого, пока на восточном берегу Вислы отмечено прибытие Особого Корпуса РГК Красной Армии. Без него на этом направлении не обошлось ни одного русского наступления. Думаю, у нас осталось не более недели до начала наступления на этом направлении.

— М-да…, -произнес Людвиг Бок, подойдя к висящей на стене крупномасштабной карте с нанесенной линией фронта и рассматривая ее, — вариант с созданием более благоприятных условий для заключения мира уже не просматривается. Если они перейдут в наступление, то следующим рубежом может стать Одер.

Максимум, что мы можем сделать, — это начать действовать и успеть подготовить условия для посредников, чтобы они могли предотвратить наступление русских.

Высказывайтесь. Решение я должен и могу принять единолично, но я нуждаюсь в вашей поддержке и хочу знать ваши мнения и предложения.

Разногласия среди соратников были. Но они носили тактический характер. В целом все понимали, что затягивание решения этой проблемы только ухудшит положение Германии. В ходе обсуждения был составлен определенный план действий на ближайшие дни, начиная с этого часа.

В ближайшую неделю новости внутренней жизни Германии отодвинули с первых полос сообщения о событиях на фронтах.

Люди из высшего эшелона управления Империей уходили в отставку, кончали жизнь самоубийством, пропадали, попадали в автомобильные аварии и в засады неуловимых подпольщиков. Ряд крупных бизнесменов был обвинен в антигосударственной деятельности, их предприятия национализированы. Со стороны обывателя это выглядело как продолжение войны, только теперь войны уже внутри страны. А людям сведущим было понятно, что новое руководство Германии избавляется от американского контроля.

16 ноября. Москва. Кремль.

— Что случилось, Вячеслав? — Сталин, помешивая в стакане чай, прохаживался вдоль стола.

— Товарищ Сталин! Срочное сообщение от Коллонтай! У нее на приеме был барон Луи фон Ротшильд. Он заявил, что готов быть посредником между нами и Рейхом в деле окончания войны и заключения мирного Договора. Полномочия от германской стороны у него имеются. От нас требуется так же полномочный представитель и назначение места и времени встречи для обмена мнениями по условиям. И просьба отменить наступление с висленского плацдарма.

Сталин молча допил чай и принялся набивать трубку.

— История изменилась, — пыхнув дымом, произнес Сталин — по-видимому, нам не удастся взять Берлин. Что с одной стороны плохо! Не будет стран социализма, Варшавского Договора, Совета Экономической Взаимопомощи. С другой стороны, мы сохранили миллионы жизней, у нас нет никаких обязательств ни перед США, Англией, да и той же Польшей, большей частью которой мы сейчас владеем по факту. И у нас есть знания, для использования которых нам как раз требуются и людские, и материальные ресурсы.

Ты понимаешь, что торговаться о цене мира мы можем, но не принять его — нет?