Воскресное утро (СИ)

   После этой фразы представители официальных властей 41 года почувствовали на себе взгляды тысяч людей. Если раньше их воспринимали на трибуне кем угодно, но не настоящими, то сейчас в глазах многих мелькало понимание кто они и откуда.

   "Мы переместились в 1941 год" - выдохнул замполит.

   Толпа ахнула и снова замерла.

   "День какой? Какой день?" - раздались голоса.

   "Сегодня 16 июня 1941 года".

   Толпа ахнула повторно и тут же заплакали старухи и женщины, глядя на них, заплакали дети. Мужики как один потемнели лицами и опустили глаза. И только "галерка" разразилась радостными криками "Гитлер капут!".

   Работники НКВД не понимали, что происходит? Что у этих людей связано с этой датой? Они ожидали какой угодно реакции на сообщение - сами только два часа были на месте этих людей, но никак не того, что увидели. Женщины плакали в голос, многие подняли детей и прижимали их к себе, другие повисли на мужьях и эта истерия только нарастала. И тут, духовой оркестр из пацанов-школьников под руководством совершенно лысого человека в очках, стоявший левее их, грянул мелодию. С первых аккордов милиционеров пробрали мурашки по коже. ЭТО БЫЛА МУЗЫКА! Оркестр просто играл, слов не было, но они и не нужны были - мелодия сама говорила за себя. Она была страшна в своей силе, ненависти и мощи.

   -Что это? - спросил начальник ЛОВД ближайшего офицера.

   - "Священная война", - ответил тот.

   Он никогда не слышал этой музыки, никогда не слышал ее названия, но она сама по себе была мощнейшим психологическим оружием.

   Когда прозвучал последний аккорд - уже никто не плакал, изредка некоторые старушки утирали слезы. Но как изменились люди за эти минуты! Теперь на всех, кто был на трибуне, а каждому из них казалось, что все смотрят на него, смотрели сухие жесткие глаза, в которых читалась боль, но это были глаза людей, способных убивать и готовых умирать. С "галерки" прокричали "Даешь Берлин!".

   "Мы все с вами знаем, что произойдет через неделю. Некоторым из вас придется пройти через это второй раз. И так же, мы все с вами знаем, чем это закончится. Но, даже зная это - нам все равно придется это пройти. Так будем же достойны тех, кто уже смог это сделать. Все свои знания, все свои силы, весь свой опыт, всю мощь нашей техники приложим к тому, чтобы день Победы наступил раньше! Чтобы не повторилась трагедия деревни Песочня! Всем военнообязанным через час прибыть в сельсовет с приписными свидетельствами. Все вы будете призваны в части, расположенные сегодня в нашем поселке. Техническому составу Центра - прибыть на аэродром, обмундирование, документы вам будут выдаваться в ТЭЧи. Кроме того, в связи с преобразованием, согласно планов военного времени, Центра в авиадивизию в составе трех полков появились вакансии в штабах, столовой, среди технического состава. В том числе, женские. Приказывать женщинам мы не можем, но на службу желающих примем.

   И помните! Враг будет разбит! Победа будет за нами!"

   После этих слов оркестр заиграл снова. Все вытянулись, военные приняли положение "Смирно!", стоявшие вне строя военнослужащие приложили руки к виску. Сидевшие на импровизированных лавочках жители, встали. На этот раз музыка показалась знакомой. Но начальник ЛОВД решил на всякий случай переспросить:

   - А это что? - снова спросил того же офицера Трофимов.

   - Гимн Советского Союза, - ответил тот.

   Гимном в его время был "Интернационал".

   После исполнения гимна народ начал расходится и оркестр заиграл "Прощание славянки".

   Все три начальника отделов обступили замполита и потребовали объяснить, о чем сейчас говорили и почему так странно люди реагировали на дату.

   - 22 июня начнется война, - просто ответил замполит, тяжко вздохнув.

   Когда шок от услышанного прошел, начальник ЛОВД задал еще один вопрос:

   - А что там Вы про Песочню говорили? Это не та деревня Песочня, что стоит возле полотна дороги Вязьма - Угра? Я знаю эту деревню.

   - Она самая. В ночь с 11 на 12 марта 1943 года, перед отступлением, гитлеровцы сожгли в Песочне 135 человек, преимущественно женщин и детей.

   Пока они втроем переваривали информацию, замполит воспользовался моментом и, пробормотав: " Вы меня извините - дел невпроворот. Вон подошли ваши коллеги, познакомьтесь, а мне нужно призыв организовывать" - и торопливо пошел к штабу. После этих слов к трем представителям местной власти подошли два майора и капитан с портфелем в руке, одетые, как и все, в полевую форму - они теперь знали, что это такое и по очереди представились:

   - Майор Воронов!

   - Майор Евдокимов!

   - Капитан Седых!

   - Офицеры Особого Отдела дивизии, закрепленные за мотострелковым, артиллерийским и зенитно-ракетным полками, - подвел итог майор Воронов.

   Начальники отделов так же представились в свою очередь. Майор Воронов задал прямой и недвусмысленный вопрос: " Как вы насчет предложения, - при этом капитан немного встряхнул портфель, и в нем что-то тихонько звякнуло, - познакомиться ближе и скрепить боевое братство?" Начальники переглянулись, и за всех ответил капитан госбезопасности: " Нам бы только сначала позвонить".