Воскреснуть и любить

Когда девушка окончательно стряхнула с себя сон, стоявшее рядом с кроватью зеркало напомнило, что и все остальное в ее внешности не вызывало ассоциации со спокойными голосами и добрыми руками. Необычными чертами лица Кэрол была обязана нескольким поколениям иммигрантов, избравших Кейвтаун своей первой остановкой в Соединенных Штатах Америки. Некоторым счастливчикам удавалось перебраться в более благодатные места, но не раньше, чем они обогащали местный генофонд одной-другой чертой или характерной особенностью.

Большие миндалевидные глаза, которыми ее наградила некая таинственная страна, такие голубые, почти лазурные, что на память тут же приходили ясноглазые норманны. Смуглая ореховая кожа — явный дар матери, наполовину эфиопки, но не отца, в жилах которого текла кровь викингов. Смесь африканского солнца и скандинавских морозов снабдила Кэрол щедрой улыбкой и благоразумием не злоупотреблять ею. В тех редких случаях, когда девочку хвалили школьные учителя, они называли ее внешность броской или интересной. Эпитет «красивая» приберегался ими для барышень с более благородной родословной.

Кэрол с трудом вылезла из постели, подошла к холодильнику и сделала большой глоток молока прямо из пакета. Она привыкла пить молоко по утрам и кофе на ночь. На завтрак она ела пиццу, на ужин — оладьи, а десерт поглощала в любое время суток, не запрещенное законом. Она никогда не делала того, чего от нее ждали, а на мнение окружающих обращала внимания столько же, сколько на жужжание мухи.

Что ж, сегодняшний день покажет, кто из них ближе к истине. Вполне возможно, правы именно окружающие, а она просто чокнутая.

Наскоро приняв душ и почти одевшись, Кэрол обратила внимание, что ребенок в соседней крошечной квартирке все еще плачет.

Наверно, полуторагодовалая Люси хотела есть. Ее мать, Долли, не слишком отличалась от всех остальных семнадцатилетних девчонок и любила поспать. Правда, из всех юных матерей, которых знала Кэрол, Долли была лучшей. Однако это вовсе не означало, что рождение ребенка одним махом превратило ее во взрослую женщину, способную принести собственные удовольствия и желания в жертву орущему свертку весом в шесть фунтов, который нежданно-негаданно сильно осложнил ей жизнь.

Кэрол вышла в коридор и принялась одной рукой застегивать манжету, а другой — стучать в дверь.

— Эй, Долли, ребенок голоден! Либо вставай, открывай и давай девочку мне, либо вставай и корми ее сама!

— Отстань…

Кэрол застегнула другой рукав и постучала вновь.

— Не отстану, — сказала она. — Открывай.

Наконец дверь подалась. За ней стояла мать в футболке почти до колен.

— Слушай, тебе давным-давно пора завести собственных детей.

— Как бы не так! Хочешь, чтобы я возилась со своими и не мешала тебе спокойно жить? — Кэрол опустилась на корточки и протянула руки. Люси, у которой слезы текли по подбородку, потянулась в объятия девушки и вытерла лицо о ее блузку.

Сердобольная нянька поднялась, прижимая ребенка к себе.

— Спасибо тебе, сопливый нос, — криво улыбнулась она. — Будем надеяться, что у меня найдется еще одна чистая блузка.

Долли зевнула.

— Слушай, может, теперь ты оставишь нас в покое?

— Это было бы лучше всего. Но если она будет продолжать реветь, я вернусь и убью тебя в твоей собственной постели.

— По крайней мере, мне не придется вставать.

— Ты лентяйка. — Кэрол погладила нерадивую мать по голове, пытаясь смягчить упрек. — Хочешь, я покормлю ее, пока ты будешь принимать душ?

— Не-а. Ты накормишь ее какой-нибудь дрянью.

— Арахисовое масло и гренки — это вовсе не дрянь.

— Вчера я купила ее любимую кашу. — Долли подняла руки, прежде чем Кэрол успела возразить. — И сок. Сок я тоже купила.

— Значит, ты прислушалась к моим советам?

— Не-а. Всего лишь инстинкт самосохранения. — Долли вынула дочь из объятий соседки. — Сегодня воскресенье. Почему ты оделась, как будто идешь на работу? Разве у вас нет выходных?

Кэрол была руководителем уникального проекта «Фонд Исиды» [5], целью которого являлось обеспечение женщинам и детям Кейвтауна охраны здоровья, а одиноким матерям — и занятости. Девушка создала этот проект из ничего, шутками, мольбами и угрозами выбивая деньги из частных благотворительных и государственных организаций. Ни одна женщина, ни один ребенок в этом городе не должны были пройти через то, что довелось пережить ей самой.

Уилфред была директором, сотрудником, секретарем и сторожем одновременно. Впрочем, никогда не жаловалась. Ей нравилось разнообразие, постоянная текучка и улыбки на лицах детей, которых не было бы в живых, если бы не существовал «Фонд Исиды».

А всех и все, что мешало помогать этим детям, директорша презирала и ненавидела.

— Мне надо кое-куда сходить, — сказала она.

Долли прижала Люси к себе и девочка притихла.

— Куда это?

Не глядя в глаза мамаши, Кэрол осмотрела однокомнатную квартирку — наверно, лучшее жилье, в котором той доводилось обитать. Здесь царила почти болезненная чистота, но разбросанные на полу детские игрушки придавали комнате живописный беспорядок.

— На Грейфолдские камни [6].

— Ого… Это же территория «Стаи».

— Это общая территория.