Воскресный день у бассейна в Кигали

Выйдя на следующее утро к завтраку, Валькур и Жантий из обрывков разговоров узнали, что их мир рушится. Несколько сотен человек разбили лагерь вокруг бассейна, на автомобильной парковке и в коридорах отеля. Водоснабжение было прекращено, телефонные линии отключены. Виктора, владельца ресторана, человека глубоко верующего, врага политики, встретили как героя - он привез в отель несколько десятков булок хлеба, бутылки с водой и все яйца, что нашлись в его большом холодильнике. Он уже раз десять проделал путь от своего ресторана на проспекте Правосудия до отеля. Человек сто укрылось у него в подвале. По четверо он отвозил их в «Тысячу холмов» на своем сверкающем бежевом «пежо», размахивая пачками денег перед носом у ополченцев и жандармов. Он быстро сориентировался в ситуации: благодаря присутствию белых экспертов и специалистов из зарубежных стран, а также нескольких солдат из ооновского контингента отель, к тому же собственность компании «Сабена», был более надежным убежищем, чем церкви. Виктор попросил Валькура сопровождать его в поездках. Его присутствие могло оказаться полезным.

Валькур сел в машину вместе с Виктором, тот одной рукой держал руль, а другой перебирал четки. Присутствие белого с бумагами министерства информации должно было облегчить ему задачу. У первого же блокпоста Валькур побледнел, едва не упав в обморок. Вдоль проспекта Правосудия тянулся длинный ряд тел. Ополченцы и жандармы приказывали пассажирам выходить из машин. Один удар мачете, и подростки оттаскивали еще вздрагивающее тело на обочину дороги: трупы мужчин издалека напоминали черно-белые пятна, женщины лежали с раскинутыми ногами, обнаженной грудью, розовые, красные от крови трусы стянуты до колен. Многие были еще живы. Валькур видел, как они дрожали, слышал их хрип и стоны. Мужчин убивали одним точным выстрелом или ударом мачете. Но женщины не имели права на мгновенную и легкую смерть. Их калечили, мучили, насиловали, но не приканчивали, как раненых животных. Их оставляли истекать кровью, чувствовать приход смерти в последних хрипах, чтобы наказать за то, что они нарожали столько тутси, а еще - за высокомерие, потому что всем этим молодым убийцам-хуту внушили, что женщина-тутси считает себя слишком красивой для них.

Валькур и Виктор следовали за красным пикапом. В кузове стоя ехали трое гвардейцев и оператор, невозмутимо снимающий длинную разноцветную ленту. Они остановились перед женщиной во всем розовом, лежащей на спине. Рядом с ней сидели на корточках и плакали двое детей. Один из военных ногой перевернул легкое тело женщины, она протянула тонкую руку, словно взывая о помощи. Оператор суетился вокруг нее, продолжая снимать разные планы, с разных ракурсов, потом положил камеру на землю, расстегнул ширинку и взял женщину. Когда, вероятно, уже кончив, он поднял голову, Валькур узнал его. Это был Дьедоне [45], его лучший ученик. Виктор бормотал: «Пресвятая Дева Мария, Господь всемогущий…» Вороны и сарычи кружили над самой землей в предвкушении настоящего пиршества. Валькура выворачивало наизнанку. Они проехали мимо тюрьмы и полицейского участка, откуда в сопровождении полицейского то и дело выходили группы вооруженных ополченцев, которые рассаживались по машинам и отъезжали в сторону Ньямирамбо, Гикондо или Мухимы. Виктор свернул на улицу, где находилась больница, потом на бульвар Революции. Исчезли продавцы просроченных лекарств и торговки съестным, обычно собиравшиеся у входа в Больничный центр Кигали. Никаких врачей там не было. Раненых, приходивших за медицинской помощью, наскоро осматривали военные. Метод сортировки основывался на железной логике. Человек с ранением от мачете мог быть только мятежником тутси, и его приканчивали. Тело бросали в кучу трупов, которые выгружали из грузовиков, автобусов и легковушек. Ополченцы шарили по карманам, размахивали ценными находками и весело кричали.

Виктор предложил начальнику поста, установленного рядом с его рестораном, накормить его подчиненных. Он хотел внести свой вклад в дело республики. Несколько ополченцев, мертвецки пьяных, спали перед рестораном. Внутри двое жандармов удерживали с десяток перепутанных девушек. «Предатели, грязные тутси, мы найдем вам хороших хуту». Валькур узнал одну работницу с телевидения, с которой он никогда не говорил и даже не знал ее имени. Он машинально направился к ней. Девушка поднесла палец к губам, умоляя молчать, ее глаза лихорадочно забегали, и она отвернулась. Виктор заметил маневр Валькура и схватил его за рукав, продолжая перебирать четки.